Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
* * *
Первым делом Михаил организовал запись признания Марины на видео – ее рассказ длился почти два часа. Девушка согласилась, потому что любила Михаила и полностью доверяла ему.
– Эту пленку никто пока не увидит, – заверил молодой журналист. – А когда понадобится, материал пойдет в эфир. Но сначала надо собрать доказательства. Одно дело – голословно обвинять уважаемого партийного чинушу в том, что он спасает своего сына-наркомана от обвинения в убийстве, и совсем другое – презентовать публике и прокуратуре неоспоримые доказательства вины Кирилла Гелло и двух его приятелей.
– Но какие можно найти доказательства спустя без малого два года? – удивилась Марина. – Все следы давно уничтожены, а дачу под Сочи привели в порядок еще в ту страшную ночь...
– Не забывай о главном! – Чеботарев сделал многозначительную паузу. – Я имею в виду тела твоих подруг и Людмилы Григорьевны Егорченко. Независимая судебно-медицинская экспертиза даже спустя два года установит, что они умерли вовсе не так, как записано в документах. Но чтобы добиться эксгумации, опять же надо предъявить доказательства.
– А можно ли как-нибудь обойтись без... без эксгумации? – спросила испуганно Марина.
– Увы, другого пути нет. И, поверь мне, оно только и к лучшему. Ты же не хочешь, чтобы Гелло вышел сухим из воды? Я навел справки – Кирилл закончил в прошлом году университет, и папаша тотчас пристроил его на теплое и хлебное местечко в министерстве.
Марина немного успокоилась. Да, когда Кирилл, Максим и Артем окажутся в руках прокуратуры (в конце концов, там далеко не все люди продажные и зависимые от Дмитрия Евсеевича), а затем предстанут и перед судом, она сможет забыть о прошлом. Или, во всяком случае, попробовать забыть...
– Но тогда ведь получается, что я стала соучастницей убийц, – призналась Марина жениху. – Я же два года молчала, скрывала истину, позволяла преступникам находиться на свободе...
– Тебе не о чем беспокоиться, – заверил ее Чеботарев. – Ты – жертва во всей этой истории. И вообще, как только я подумаю, что они могли убить и тебя, у меня кровь в жилах вскипает! Наоборот, ты станешь героиней – тебя же запугали прокурорские работники в Сочи и в Горьком, тебе грозили разнообразными карами и большими тюремными сроками за преступления, которых ты не совершала. Да, это дело станет советским «Уотергейтом»!
* * *
Михаил с головой погрузился в расследование, а Марина, чувствуя себя намного лучше, работала над диссертацией и одновременно предвкушала радостное событие – свадьбу. Подвенечное платье было уже заказано (в лучшем салоне города), а родители Михаила работали над тем, чтобы торжество стало незабываемым и грандиозным. Сам жених то и дело ездил в Москву, ссылаясь на то, что напал на «золотую жилу» и готовит сенсационный материал. Только Марина знала, что он собирает доказательства и ведет переговоры с ведущими «Взгляда».
Наконец, ровно за неделю до свадьбы, Миша, вернувшись из очередной поездки (он сказал, будто едет в Москву, но только Марина была в курсе, что он побывал в Сочи), радостно объявил:
– Все, дверца мышеловки захлопнулась! Пришлось изрядно потрудиться, но игра стоила свеч. Итак, хочешь послушать, что мне удалось раскопать?
Они находились одни в своей квартире, и Мише, как видела Марина, не терпелось поведать о своих успехах. Будущий муж разложил на столе бумаги, фотографии и графики и начал рассказ:
– Вот показания двух официантов и гардеробщика, работавших в ресторане «Барракуда» 23 июля 1986 года, то есть в тот день, когда якобы ты вместе с подругами устроила там дебош. Как мне удалось установить, в тот день там пировала компания сынов Кавказа, эксцессы были, но совсем другого рода. Вас же там и в помине не было! А вот показания бывшего работника КПП в дачном массиве – он отлично помнит, как Кирилл Гелло в тот вечер привез трех девушек. А несколько часов спустя «Мерседес», подаренный старшим Гелло сыну, не меньше пяти раз покидал дачу – молодые люди наверняка заметали следы и вывозили тела. Далее – фотокопия заграничного паспорта Анжелы Дмитриевны Гелло, дочери Дмитрия Евсеевича и в данный момент доцента Института международных отношений. В период с 16 по 28 июля 1986 года она находилась вместе с родителями в Карловых Варах, поэтому никак не могла в ночь с 23-го на 24-е быть в Сочи и являться свидетельницей того, что ее брат не совершал никакого преступления. Заполучить данный документ было непросто, но он очень важен.
Марина с гордостью взглянула на Михаила. Жених подмигнул ей.
– Я же говорил, Мариша, что победа будет за нами! Еще у нас имеются показания двух граждан – жительницы города Сочи и жителя города Новосибирска, которые видели, как 30 августа около пляжа, где позднее было обнаружено тело Людмилы Георгиевны Егорченко, остановилась черная «Волга», из которой вынесли нечто большое, завернутое в простыню. Эти свидетели – местная путана и ее клиент, поэтому понятно, что они не захотели огласки, однако сочли нужным сообщить об увиденном милиции. Но та, конечно же, ничего не предприняла. Однако дежурный, не посвященный в перипетии высокой политики, не уничтожил протокол, в котором, кроме всего прочего, говорится, что мужчина и женщина видели, как сверток швырнули со скалы. И дама легкого поведения даже запомнила номер автомобиля – оказывается, данное транспортное средство закреплено за городской прокуратурой!
Михаил рассказывал и рассказывал, а Марина чувствовала, что любит его до безумия. Она знала, что любимый начал расследование вовсе не для того, чтобы отличиться или сделать карьеру, а ради одного человека – ее самой!
– Да, согласен, это косвенные улики, однако послушай, что поведала женщина, два года назад работавшая горничной в том самом дачном поселке, – заметил Михаил. – Ее в начале 1987 года, обвинив в мелкой краже, уволили, хотя дама до сих пор твердит, что от нее избавились только потому, что она видела, как один высокопоставленный городской чиновник развлекался в бассейне с проститутками. Тоже занимательная тема для разоблачительного репортажа, однако сейчас не это важно. Сия особа, понятное дело, затаила злобу на своих бывших хозяев и на тех, на кого ей приходилось гнуть спину. Ей известны многие интимные детали, и за плату она готова их разгласить. Интереснее всего, что она вместе с другими женщинами делала уборку и на даче Дмитрия Евсеевича Гелло. В том числе и 24 июля 1986 года. Представляешь, у нее хранятся записные книжки и календари за последние годы, где отмечены все ее рабочие дни и смены, так что она могла без труда сказать, у кого и когда убиралась. Но она и так запомнила тот день, потому что обнаружила в особняке, во-первых, дикий беспорядок. Хотя к подобному ей не привыкать, поскольку «слуги народа», а в особенности их избалованные великовозрастные отпрыски, не приучены к аккуратности. Во-вторых, женщина столкнулась со спешно покидающими особняк Кириллом Гелло, а также Максимом Зотовым и Артемом Белоцерковским – молодых людей она знает в лицо. А Анжелы с ними не было. Собственно, как нам известно, и быть не могло – сестрица Кирилла вместе с родителями находилась в Карловых Варах. В-третьих, дама, отличающаяся изрядным любопытством и отличной зрительной памятью, заметила, что из кабинета исчез ковер. Зато дорогой туркменский ковер ручной работы был обнаружен двумя жительницами Сочи недалеко от того пляжа, где ты пришла в себя. Мне удалось поговорить с этими женщинами, и они показали ковер – несмотря на то что они его тщательно вычистили, на обратной стороне сохранились пятна крови! В-четвертых, пятна крови, замазанные и затертые, уборщица нашла и на террасе, и на перилах, а также в прихожей и на ступеньках лестницы. Наверняка в ковер завернули тело Нади, а затем протащили через гостиную к выходу, при этом запачкав пол кровью. В-пятых...
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
