Очередной вздох и задумчивость Степана меня насторожили.
— Вообще, это не мое дело, — ответил он нехотя, — и лезть в их разборки я зарекся. В прошлый раз…
Тут завибрировал его телефон, привлекая наше общее внимание. Я мельком лишь увидела высветившееся имя, и закусила щеку изнутри. Все же Левицкий легок на помине.
— Извини, — сказал мне деверь и ответил на звонок.
Далее с каждым произнесенным словом Степан все сильнее злился.
— … Где? Не понял. А как? *****! Идиот! Да понял я уже! Да. Сейчас буду.
Мужчина завершил вызов и уставился немигающим взглядом на отполированную поверхность деревянного стола.
— Лиз, извини, но мне пора. Там с ребятами на самом деле темная история, и рассказывать долго… За мат тоже прости, он вырвался совершенно случайно.
— Что-то стряслось? — уточнила я, пропустив мимо ушей его извинения. Отчего-то меня охватило странное беспокойство.
— А? Нет, не забивай голову. Пустяки! — отмахнулся он от моей настойчивости. — Правда, без моего участия даже они не решатся. Мне пора. Увидимся. Я сам наберу.
Он вскочил как ошпаренный, быстро чмокнул меня в щеку, заранее расплатился с официантом, отменив при этом свой заказ, и ушел.
И как после такого кушать? Что мог сказать ему Тимофей? У Левицкого проблемы? Это Женя намудрил чего? Господи, дай сил все перенести без тягостных последствий.
Я взглянула на мясо, которое принес официант, затем попробовала его. Вкусно. Однако теперь еда словно раздирала горло оттого, что я запихивала ее в себя силой.
Все последующие дни я не находила себе места. Разве только на работе немного успокаивалась, уходя с головой в цифры и вспоминая давно забытую программу колледжа. Пришлось скачивать книги с интернета, заново осваивать систему счета, заполнение документов, а по вечерам смотреть видеокурсы.
Так незаметно подкрались выходные. В субботу мои нервы не выдержали, и я психанула: в ближайшем магазине сотовой связи купила в кредит для дочери простенький смартфон и весь вечер учила ее им пользоваться. Страх за наше с Машей совместное будущее не давал покоя, а слова, сказанные Наташей только подстегивали и без того неприятно царапающие сердце чувства. Теперь уверенность в неадекватности мужа только укрепилась.
Стыдно признаться, но я боялась, что Женя отнимет у меня Машу. Не хотела больше оставлять их наедине, разрешать эти треклятые встречи, и вообще пускать за порог того, кто так бессовестно убелял себя перед родными. Его можно было понять: видеть в глазах близких осуждение весьма неприятно. Однако неспроста в книге книг написана простая житейская мудрость «и отлепиться от отца и матери своей, да прилепится к жене своей. Совсем неспроста. Ведь с момента, как Женя на мне женился, я должна была стать его семьей. Вот только сейчас понимала: за все эти годы мы так и не превратились в одно целое. Возможно, это было ошибочное суждение. Но лежать в час ночи, чувствовать кожей размеренное дыхание дочери и смотреть на часы, даже не представляя каким образом удастся отвоевать право самой распоряжаться жизнью Маши — это мучение.
— Мама, а папа сегодня придет? — спросила моя егоза на следующее утро.
— Не знаю, — честно ответила ей и сосредоточилась на приготовлении завтрака.
— Я хочу, чтобы пришел. Покажу ему свой телефон. А еще хочу на аттракционы, к Лиле.
— Это та девочка, с которой ты познакомилась?
— Да. Она хорошая, и у нее очень красивые платья.
— Теперь и у тебя есть одно особенное, — размешала я манную кашу, и выключила газовую плиту.
— То, что бабушка подарила? Оно красивое, но я больше не люблю розовый.
— Как не любишь? — удивилась я услышанному. — А зачем тогда соврала ей? Маша, нужно всегда говорить правду.
— Бабушка обиделась бы, если бы я сказала правду.
Тяжелый вздох вырвался из моей груди, отчего дочь виновато повесила голову. Маленькая хитрюшка. И в кого она такая сообразительная? Подошла и опустилась перед ней на корточки.
— А какой цвет тебе нравится?
— Голубой. Как небо. А еще у золушки такое платье было. Пышное с бабочками на груди, — воодушевилась моя девочка и начала махать руками.
— Тогда решено. Как мама получит первую зарплату, мы купим тебе платье Золушки. Хочешь?
Машка завизжала от радости и кинулась мне на шею, сильно сжимая в объятьях.
— Спасибо, мамочка! Я буду самой красивой девочкой в группе! И эта вредина Юлька больше не станет дразнить меня! Он знаешь, что сделала? — дочь выпучила в возмущении глаза и выпалила как на духу: — Она у меня Толю увела!
Я едва сдержала смех.
— Толя?
— Да! — всплеснула дочь руками и вдобавок пару раз кивнула. — Мы так хорошо играли с ним. Он на своем тракторе мою куклу катал, а потом пришла Юля, сказала, что у нее есть печенье, и Толя ушел. А я хотела вырасти и выйти за него замуж.
Маша обиженно надула губки, страдая от неразделенных чувств, а я уже еле справлялась с эмоциями. Это звучало так безобидно, но в то же время забавно. Правда, взрослая жизнь ничем не отличалась от детсадовских страстей. Никогда не знаешь, чье печенье окажется вкуснее, и какая кукла займет место, предназначенное изначально тебе. Борьба за внимание мужчин, которых вокруг, казалось бы, миллионы, начиналась у девочек с малых лет. И мое детство было таким же. Эх…
— Машуня, запомни. Если твой друг ведется на чужое печенье, то он не друг.
— Я думаю, что он все равно остался мне другом. Просто Юля бессовестная. Но ничего, я ей покажу! Завтра тоже спрячу печенье в кармане и после того, как поспим, дам ему. Толя будет моим! — она вздернула носик и выпятила нижнюю губу. Мне ничего не оставалось, кроме как ласково погладить свое чудо. Такая маленькая, а уже с характером, своими проблемами, мыслями о мальчиках, подругах, и вся в борьбе за место под солнцем. Мы выживаем, как можем. Мы страдаем, как умеем. Мы улыбаемся, как чувствуем.
В этот день Женя не пришел. Телефон тоже весь день молчал. Я не знала, радоваться такому раскладу или ждать беды, однако уже к вечеру расслабилась и решила посмотреть с дочерью какой-нибудь мультфильм.
А потом пошли будни. Наташа сообщила о срочном отъезде Степана, из-за чего я немного расстроилась. Про Тимофея подруга ничего не знала. Хотя, как мне показалось, что-то скрывала. Меня тревожило болезненное предчувствие, постоянно скручиваясь в тугой ком в области желудка. Словно должно произойти нечто страшное, а может, это уже случилось, а моя интуиция вопила о неутешительных последствиях.
Очередная неделя прямо стала отдушиной. Девчонки на работе постоянно шутили и рассказывали смешные истории о клиентах. Машка каждый вечер приносила домой сплетни из детского сада и делилась победами на «любовном фронте», а я наконец-то освоилась и не терялась в бумагах. Лидия оказалась более чем довольна новой подчиненной, полностью утвердив мою кандидатуру. Вечно недовольная Галина больше не смела ткнуть носом в мой непрофессионализм, и вообще, она выглядела очень странной. Будто не хотела расставаться с работой. Впрочем, все равно! Чужие проблемы не должны волновать нас больше собственных. Тем более, если только-только избавилась от гнетущих предчувствий.
