Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– Нет, эта не такая! Понимаешь, она, кажется, и двух слов мне не сказала, просто поздоровалась. Даже и не спрашивала ничего… А я ей все про себя выложила. Как на духу. Говорила, говорила!
– А она?
– Она? Слушала молча. Ни разу не перебила. А когда я замолчала, просто похлопала меня по руке, так, знаешь, успокаивающе, и сказала: «У тебя все будет. Не просто хорошо, а отлично». Я на нее посмотрела, наконец, внимательно. И знаешь, она мне показалась знакомой. Что-то из детства.
– Так бывает. Может быть, вы жили по соседству, ты маленькая была, лицо в памяти отпечаталось. Что дальше?
– Дальше? Она ушла.
– Как? И имя не спросив, и не представившись?
– Нет, подожди! Имя… Я ей фамилию Бурова называла. Точно. Я же его по имени-то никогда не зову… Буров и Буров. Ну она же не спрашивала, как меня зовут! И я тоже…
– Ну ты, Орешкина, даешь! – как всегда, когда Катерина начинала злиться на подругу, она называла ее девичью фамилию. – Рассказываешь фиг знает кому про себя все, да еще и про Бурова! Ты, на минуточку, забыла, кто есть твой муженек! Чин полицейский! А ты первой встречной! А не дай Боже, не старушка она совсем, а загримированная…
– Кто?! Шпионка?! Кать, остановись! Ты не книжку детективную читаешь!
– А, ну да! Тогда объясни, что ей нужно?
– От меня?
– От тебя, от тебя. Не я же с ней откровенничала.
– Ничего ей не было нужно! Это мне нужно было, похоже, а она просто подвернулась.
– Ну-ну! Орешкина, я тебя знаю четверть века. Из тебя клещами не вытянешь ни полслова. И с чего бы ты вдруг стала такой разговорчивой? Слушай, а ты ничего не пила с ней? Чай там, кофе из термоса?
– Кать, ну какой термос? На лавочке мы сидели, в сквере.
– Тогда ничего не понимаю… Значит, просто разболталась. «Синдром попутчика», понятно!
– А мне непонятно. Непонятна и прощальная ее фраза. Когда она уже уходила, повернулась ко мне и говорит: «Как все-таки похожа! Невероятно!» Она даже не мне это говорила, а так, в пространство.
– И ушла?
– И ушла. Все.
– Дурдом отдыхает. Может быть, и впрямь не в себе старушка… В любом случае, что теперь? Где ты и где она? Скорее всего, больше в жизни вам не пересечься. Забудь, не ломай голову. Стоп! Где твой мобильный верещит?
– В сумке, у тебя за спиной, на полке.
– На, держи.
– Слушаю тебя, Буров. Хорошо, давай попробуем цивилизованно. Хорошо, ключи от машины верну. От квартиры тоже. Что-то еще? Лиза? Лиза не может считать меня сумасшедшей, не ври, Буров. Я с ней вчера разговаривала, она меня поддерживает. Да, Буров, представь, и подружки мои ненаглядные тоже. А ты и не сомневайся. Хорошо, делай, как знаешь. – Аля отключила телефон.
– Что говорит?
– Ничего неожиданного. Машину отберу, вещи выброшу, из квартиры выпишу, бомжихой станешь.
– С квартирой это он погорячился! По закону… Да и на остальное имущество ты права имеешь!
– Какой закон, Кать? Буров и есть закон. Живой бы остаться, – расплакалась она, наконец признав свою свободу.
Глава 14
«Не нужно было оставлять девку в живых, не нужно!» – смутно беспокоясь, думал Василий Голод. И еще об одном он жалел – что сам приехал на квартиру к сыну. Поручил бы ее Рашиду, а сам дома остался, сына ждать. А то так нескладно получилось! Марк к нему с разговором, а он только и успел, что руки вымыть. Как будто сам к ней прикасался. И еще жена глазками зыркает, точно догадывается о чем. Или он себе все надумал? А на самом деле просто страшно. Страшно сына потерять, не простит отца никогда! Нет, нужно было сказать Рашиду, чтобы до конца ее… А он по глупости – «Не добивай, брось». Тот все точно и выполнил: на обочине и бросил. Девка – шлюха, даже найдут – подумают, отодрали и избили. А заговорить она не посмеет! Не совсем уж идиотка. И все-таки лучше бы до конца…
Он сейчас ни о чем не мог думать, только о сыне. После разговора с ним тот рванул к себе на квартиру. К ней объясняться. Так и не понял Василий: поверил ему Марк? С сомнением большим на него посмотрел, ничего не сказал, быстро так из кабинета вышел. А объяснение, которое он Марку дал, безупречно продумано было. Давно еще, можно сказать, сразу после ареста Фурцева, игру он, отец, затеял. Вроде бы помогал тогда Василий Голод попавшему в беду чиновнику Фурцеву. Конечно, негласно. Не мог он, мол, тогда в открытую «дружбу» с взяточником показывать, тут его сын понял. Ну а то, что не получилось помочь…Что же, и правосудие бывает неподкупным! Случается…
В дверь постучали.
– Входи, Рашид. Что там?
– Отвез домой. Еле уговорил, чтобы сам за руль не садился. Горячий очень! Сердитый!
– Спрашивал о чем?
– Спрашивал. И сам говорил. Но я не знаю ничего, – хитро прищурился чеченец.
– Ладно, иди.
– Василий Валентинович, тут еще одно дело!
– Ну!
– Ваш друг. Вы его Жориком зовете.
– Что? Приходил?
– Нет. Я мимо дома его ехал. Сгорел он.
– Ты что мелешь?
– Квартира его сгорела. Вся. Окна черные, соседка убивается, плачет.
– А сам Жорка? Жорка жив?! Что там случилось, черт его дери?
– Он напился и ушел, огонь оставил, папиросу. Квартира вся сгорела. Он живой.
– Фу-ты! – облегченно вздохнул Голод. – Где теперь это горе луковое?
– Не знает никто. Исчез.
– Куда он мог исчезнуть? Ему и пойти не к кому. Ладно, все равно у меня объявится. Хорошо, что сам не сгорел по дурости! Вот, Рашид, что водка делает! – погрозил он парню пальцем.
– Правильно! Лучше травка курить! – сверкнул черными глазами тот.
– Посоветуй еще! Узнаю – обратно поедешь, к братьям, – совсем не пошутил Голод.
«Черт! Вот еще проблема на мою голову! Допился дурак! Говорил, нужно бабки делать, а не водку жрать!» – с досадой и жалостью подумал Голод о школьном друге. От мыслей о Жоре Полякове его отвлек звонок мобильного телефона.
– Слушаю, Марк. Кто пропал? Какая Юля? Ах, эта твоя? Почему я должен об этом знать? Не выдумывай, Марк! Мне дела нет до твоих подружек! Да какая мне разница, где она сейчас! – слукавил он, вроде как возмущаясь. – Не дури, Марик. Может, вышла на время, что ей у тебя сидеть? Послушай меня! Я думаю, Марк, она сама ушла. Пойми, она из другой жизни, сам же сказал, чем она занимается. Очнись! Бывших проституток не бывает! Нет, Марк! Я точно не знаю, куда могла деться твоя подружка из твоей квартиры, – уже достаточно зло и твердо сказал он и отключился.
Сейчас его сын побежит расспрашивать охрану. Но те будут молчать. То, что он, отец, был там, никто Марку не скажет. Соседи могли, конечно, что-то заметить. Так ведь Марк там никого не знает. Не пойдет же он по квартирам! Не настолько же у него крышу снесло! А если настолько? Что он может еще предпринять? По больницам и моргам позвонить? Да, может. И если она там… Надо было добить, надо!
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
