Пиуса тянуло рассказать всем про агента Даэркрона, но что рассказывать? Их слежка с Крочиком ни на что явно не указывала. Для них все было ясно, но вряд ли остальные воспримут их всерьез. Нужны были доказательства того, что агент Даэркрона замешан в отравлении. Однако какой опасности до сих пор подвергался знаменитый воин? Этот вопрос тревожил Пиуса, и он не знал, что ему предпринять.
Глава 4 — Дождь и то, что он принес
На следующий день Пиус проснулся только к полудню. Но не потому, что так утомился походом в порт или мыслями об агенте Даэркрона, просто с ночи по окнам забил дождь, который усыплял всех, кто прятался в тепле.
С трудом разлепив глаза, Пиус подошел к окну и выглянул на улицу. Дождь лил не переставая, парк со своими дорожками и беседками промок насквозь, а горизонт превратился в непроглядную серую массу. Было очевидно, что в ближайшее время ливень не прекратится.
"Если Джозиз спускалась в ресторан к завтраку, то не меньше двух часов назад", — рассудил Пиус. Он, безусловно, опоздал. В потертом чемоданчике под кроватью лежала одна замечательная вещица, про которую он вспомнил, подумав о Джозиз: красивая позолоченная брошка, найденная в порту. Пиус достал ее из чемодана и рассмотрел. Внутри изящного узора блестели камешки. Мальчик надеялся, что преподнесет Джозиз чудесный подарок. Он не представлял, когда и как появится такая возможность, но решил, что появится. А пока убрал брошку назад в чемодан.
Дождь стучал по черепице, бежал по водостокам и словно впитывался в камни стен. Во всем отеле не было места, где бы он не оставил меланхоличного настроения. Разве что на кухне продолжалась суета. Да и то какая-то расслабленная или вовсе наигранная.
— Пусть хоть этот дождь смоет с отеля все напасти, — говорил шеф-повар ресторана господин Лазар, встряхивая сковороду над огнем.
Эпизод с отравлением за пределами отеля вызвал даже больший интерес, чем в нем самом, вышло несколько статей в газетах, велись разговоры и споры. Постояльцы же держались от этого события в стороне. От Лазара с его командой они по-прежнему ждали высокого уровня, и кухня работала в привычном режиме. В глазах клиентов репутация ресторана, похоже, не пострадала, однако его работники требовали скорейшей поимки отравителя. "Даже полицией не стоит пренебрегать", — говорили они, быстрее других забыв о ночи дознания. Зато остальные сотрудники отеля к присутствию посторонних относились как к вторжению.
О личном пространстве, возможно, беспокоились и постояльцы. В ресторане Пиус слышал, как обсуждалось здоровье старого господина Клопа. Напоминание о деде, который находился в отеле, но до которого Пиус не представлял, как добраться, заставили мальчика загрустить. И даже когда Лирудж обменяла выигранный им чесночный суп Снука на большой красивый торт с розовым кремом, Пиус смог лишь изобразить вежливую улыбку на лице. Он заверил, что не заболел, свое настроение объяснил дождливой погодой и побрел в общий зал с диванами.
В зале было темно и безлюдно, и Пиус не заметил, как среди мягких подушек под стук капель в окна стал проваливаться в сон. Последние его воспоминания были о торте и одиночестве, которое он испытывает, являясь его обладателем. Лирудж поставила этот торт на Сума в Состязании Двух Обжор, где как и Пиус вышла победительницей. Ее всегда интересовал хранящийся в секрете рецепт знаменитого чесночного супа от бабушки Снука, и теперь она хотела лучше разобраться в нем, имея целую фляжку. Еще у нее оказалась бутылка портвейна от проигравшего господина Ривилиана. Конечно, для Пиуса из этого предпочтительней всего был торт. Но Крочик, с которым бы он его разделил, не мог появиться в такой дождь. И Снук куда-то пропал. В итоге сон выглядел заманчивей любых десертов.
Чье-то тихое покашливание разбудило мальчика. Ему было неловко, что он заснул. Хотя в таком помещении с плотно завешанными как сейчас шторами его вообще могли не заметить. Пиус огляделся и обнаружил на полу тонкую полоску света, идущую от окна. Там, перевалившись через диван и отодвинув одну из портьер, кто-то смотрел на улицу. В этой маленькой фигуре Пиус узнал мальчика, который крутился возле Джозиз перед состязанием. Пиус тогда решил, что это ее брат, поэтому теперь был рад встрече, несмотря на то, что с неудовольствием вышел из сна. Брат Джозиз заранее становился хорошим приятелем.
— Проснулся? — раздался неподходяще бодрый для такой погоды голос.
— Я-э… Привет, — залепетал Пиус.
— Привет, — сказал мальчик, обернувшись, и соскочил с дивана.
В первую очередь Пиус заметил несколько зеленых и пурпурных локонов на его челке.
— Ты ведь Пиус? Джозиз говорила, что познакомилась с тобой. Я ее сестра, Лилил.
Перед Пиусом стояла девочка. Она было ростом меньше сестры, и в ее глазах светился огонек. Но вообще-то как в девочке Пиус больше не находил в ней сходства с сестрой. Разве что цвет волос, только в отличие от длинных шелковистых кудрей Джозиз у Лилил была короткая стрижка, украшенная спутанными локонами, и возникали сомнения, не обрезала ли она свои волосы тупыми ножницами или каким-нибудь ржавым клинком, а то и вовсе не подожгла ли она их. Пиусу оставалось порадоваться, что он не успел назвать ее братом Джозиз.
— Давно ты здесь? — спросил он, пытаясь понять, сколько проспал.
— Не очень. Ну и погодка! Так значит, ты все-таки Пиус?
Она подошла, пожала мальчику руку, подергав ее как заправский мальчишка, а потом отступила назад и рухнула в кресло.
— Да, это я. Слушай… Лилил?..
— Нет, Лил, просто Лил.
— Вы ведь остановились здесь с семьей? Я вчера видел твоего папу.
— Мама умерла давно. Мы с Джозиз ее не помним. Живем с папой. Он писатель. Сейчас работает над новой книгой об истории пуговиц. В Грамсе есть целый музей, посвященный пуговицам. Ты, наверное, о таком и не слышал.
— Нет, не слышал. Но я здесь недавно.
И Пиус рассказал, как оказался в отеле. История получилась короткой, но увлекательной. Сначала его растил опекун, который затем умер, но у мальчика нашелся родной дед. После путешествия на корабле следовал приезд в отель и знакомство со старым Коэлом Клопом. И вот он здесь.
— Пиус Клоп, — произнесла Лил. — Да, история. А тебе не кажется странным, что твой опекун умирает в тот момент, когда ты узнаешь об отеле?
— Что ты имеешь в виду? Думаешь, он предчувствовал свою смерть и успел сообщить о моем существовании?
— Нет, вряд ли. Я хочу сказать, не странно ли, что он сообщает о тебе и в скором времени умирает?
— То есть, по-твоему, его могли?..
— Не знаю, просто как-то подозрительно.
Они немного помолчали.
— Дождь вызывает ко всему подозрения, — заключила Лил.
— Он какой-то странный. У меня от него мурашки.
— Точно! — радостно воскликнула Лил. — А знаешь, где сейчас страшнее всего?
