Книга Трубадура - Дарья Волкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Нынче в качестве гостя присутствовал мужик, который Степе с первого взгляда и категорически не понравился. Совершено необоснованно, без всяких видимых мотивов, но просто вот именно с первого взгляда и до отвращения. Впрочем, свое впечатление Степа засунул куда подальше, а вместо этого принял приглашение к столу, ибо ужин. Как обычно, отменный. Мясо с кашей, любимый Степкин формат, в этот раз в виде свиной подливы с булгуром, а к ней – овощной салат и сырная тарелка. В общем, рай для обжоры.
Мужик, которого Степа с явным неудовольствием сначала посчитал бывшим учеником Павла Корнеевича, оказался вовсе даже и не профессорским знакомым. А поклонником Елены Падлны. Обмануться, в общем-то, было несложно – подчеркнутая интеллигентность в виде седой кудрявой шевелюры и аккуратной бородки, очки, пиджак в клетку с замшевыми заплатами на локтях – все наводило на мысли об ученом муже. По крайней мере, Степа молодых ученых - а на фоне Дурова гость выглядел очень даже молодым – именно так себе и представлял. А оказался Кирилл Леонтьевич - так звали седобородого - режиссером, ни больше, ни меньше. Членом союза кинематографистов, представьте себе. Между первой и второй порцией Степе снисходительным тоном задали какой-то вопрос, на который либеро ответил, что уже посмотрел все серии «Звездных войн», и на этом его вопросы к кино исчерпываются. После чего интерес к диалогу с ним был мгновенно и демонстративно снова утрачен.
Да и нужды не было в Степкиных репликах. Кирюля-Кастрюля – так его Степа про себя окрестил - разливался соловьем. Про современное российское кино, про ранешнее европейское, про проклятый Голливуд. Павел Корнеевич закинулся было про «Гараж» и «Кин-дза-дза», выслушал пассаж о творческом фиаско Рязанова, о выдохшемся Данелии и принялся грустно пить чай. Елена Падлна смотрела влюбленными глазами, поддакивала и подливала в чашку. А вот Тура… Тура была белой. То есть белее обычного. Без красок вообще, как снег, только белее. На фоне бледного лица глаза казались синими особенно нарисовано. И веснушки выделялись отдельно сильно, и больше их вдруг стало. Зато рта не стало совсем, губы розовели едва-едва.
Он поймал ее взгляд и невольно кивнул. Спрашивая будто: «Что? В чем дело? Что случилось? Отчего ты такая?». Тура резко отвернулась. Спросила у деда, хочет он еще пирога с персиками. Но пирога попросила Кастрюля.
В конце чаепития Степа отчетливо понял: несмотря на то, что режиссер и член пришел в дом как поклонник матери, глаз он положил на дочь. Надо быть слепым, чтобы не заметить взглядов, которые седой бородатый кидал на Ту. И любой нормальный мужик, увидевший сцену со стороны, взгляды эти расшифровал бы однозначно. Так смотрит мужчина, который хочет уложить женщину в постель. Но, похоже, обратил внимание на это намерение только Степа.
Поскольку ужин затянулся, после него профессор сразу отправился спать, Елена Преужасная – провожать своего кавалера, а Степа – помогать Туре. В последнее время она резко отказывалась от его помощи, и Степан знал причину. И даже все собирался извиниться за тот дурацкий эпизод. За два эпизода, если точнее. И за поцелуй, и за… голого. И не то, чтобы виноват. Нет, совсем не виноват, если по совести. Но все равно, если не извиниться – дело с мертвой точки не сдвинется. Кажется, сегодня как раз подходящий день и настал.
- Давай помогу.
- Я сама справлюсь.
- Да я знаю, что справишься, - а еще не хватало горячего завтрака по утрам, очень просто. Однако каш с утра ему тоже больше не предлагали. – Но все равно хочу помочь.
Дернула плечом, но промолчала.
Степка принялся протирать блюдо, на котором еще час назад красовался пирог с персиками. И, вместо извинений, вдруг выдал.
- Он на тебя запал.
- Кто? – Ту не обернулась от раковины, но мыть посуду перестала.
- Козлина эта седая. Как его там. Член который. Леонтьевич.
Степа ждал, что она рассмеется. Хотя бы усмехнется. Хотя бы… Ну в общем, уж никак не ждал того, что прозвучало.
- Думаешь, не стою этого?! – Ту резко развернулась.
- Э-э-э… В смысле… Да не, я не про то…
- Тощая, бледная, страшная, - она даже пальцы загибала. – Давай. Не стесняйся, говори!
- Да он старый козел! – взбунтовался Степа. – Такие вечно на молодых девчонок слюни пускают!
- И единственное мое достоинство – что я еще достаточно молодая… - медленно протянула Тура.
Степа едва не выронил раритетное блюдо, которое, как ему пару недель назад рассказывали, было подарено деду Павла Корнеевича Матильдой какой-то. Судя по тону профессора, Степа был просто обязан знать, кто эта Матильда такая. Степан не знал, хотел потом погуглить, но запамятовал. А теперь чуть Матильдино наследие не разбил – только сверхбыстрая реакция спортсмена выручила.
Так, что именно он сказал не по-русски?
- Ты меня вообще слушаешь?!
- У нас в семье только дед глухой, - Тура медленно протянула руку, а потом резко выхватила у него из пальцев блюдо. – Не лезь не в свое дело, Кузя!
Специально так его назвала. Специально, чтобы разозлить. И он разозлился. Потому что дурная донская кровь.
- Что, нравятся взрослые дядьки?
- А что, нельзя? - глаза ярко-синие сузились до размеров бойниц. И сейчас оттуда бахнет!
- У нас свободная страна, - фыркнул Степан. – Да только вот что имей в виду. Этот Леонтьевич явно к своим сединам ничего не нажил, кроме геморроя, гастрита и импотенции. Это все есть – отвечаю. А денег нет.
- А мне, значит, деньги нужны от него? – вкрадчивостью кобры перед прыжком.
- Ну, ничего другого в его возрасте предложить уже не могут.
- Значит, по этой аналогии… - белые пальцы любовно поглаживали край блюда в попугаях и гроздьях винограда. – У тебя, в твои юные годы, есть что-то иное, чтобы предложить женщине. А вот денег, опять же силу возраста, увы… Не дороговато ли вам у нас, Степан Аркадьевич?
Разговор приобретал все более нелепые и даже абсурдные очертания. Но Степа, ведомый то ли свой упертой бараньей прямолинейностью, то ли известного качества и темперамента донской кровью, выпалил:
- У меня денег нормально! У меня… у меня… – мелькнула и тут же угасла мысль промолчать. - У меня банковский счет в евро, и там, знаешь, нормально! И деньги все вложены, и работают. И…
- Что же ты тут делаешь тогда, такой весь из себя состоятельный и в евро?
Ее интонации были откровенно глумливыми. И объяснять про собственные умозаключения на тему переменчивости спортивной фортуны, травм, вероятности прекращения карьеры в любой момент, о троюродном брате – биржевом маклере из Афин, который очень правильные советы дал в свое время – собственно, и не стоило. И в кои-то веки Степе удалось взять и кровь, и темперамент под уздцы. И ответил спокойно.
- Ты же внучка профессора, Тура. Хотя бы иногда пользуйся мозгами. Не может быть, чтобы тебе совсем ничего не досталось от дедовых.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Трубадура - Дарья Волкова», после закрытия браузера.