О, я не могу поверить,Что держу в своей ладониЭти тоненькие пальцыВ нашем мире, что не место для чудес…Ханс Коппер недовольно взмахнул челкой, слез с табурета, взял свой стакан и направился в угол, подальше от бара.
«Уму непостижимо, сколько сантиментов накручивает массовая культура вокруг простейшей биологической функции. И ведь плебеям это нравится!»
Браво, молодой человек. (Ком в горле разжался, он снова мог дышать.) Спасибо. Ну и дурак же ты, прости Господи. Зелен, как говорится, виноград. Но – спасибо.
За угловым столиком он немедленно вытащил читалку. (Говорил я вам? Читал весь этот час). Допил сок, вытер губы горстью. (Кошмар! И это доктор наук. Ладно, носовые платки тебе покупать некому, но для кого тут стоит салфетница, перед самым твоим носом? Ничего, Вернер ему вгонит ума. Два-три язвительных замечания, и откуда что возьмется). Раскрыл «Acta Microbiomica Phebae», пробежал пару абзацев, делая пометки – что знакомо, с чем разобраться (сэр Ханс ностальгически умилился материалам и методам вековой давности). Затем поднял голову и уставился перед собой.
Все это совершенно не то, люди. Вы занимаетесь не тем. Реконструировали все связи в геномах нескольких примитивных тварей, важное дело! Перед вами потрясающий полигон, больше, чем все, на что вы могли рассчитывать в самых смелых мечтах, а вы возитесь с мелочами. Надо снаряжать экспедиции, как на Земле в эпоху великих географических открытий. За которыми, как известно всем, кто изучал историю, последовали открытия биологические. Вы сами не знаете, что у вас под носом, и это гребаный стыд. Возитесь с модельными объектами, игнорируете все остальные, – и да, кстати, как насчет Homo sapiens? Слабо поехать в Тронхейм или на Южный Берег? Дюжина одиночек может изменить лицо науки, и конечно, теперь, в эпоху ДНК, возможности одиночек гораздо шире. Никаких гербарных папок, никаких заспиртованных образцов, секвенатор и комм, больше-то ничего и не нужно. И этим можно заниматься параллельно с какой-нибудь работой в провинциях, приносящей деньги, – практическая медицина, биотехнология. Проблема в том, что пропал дух авантюризма, мы слишком привыкли сидеть в уютных кабинетах между столовой и спортзалом…
…Женщина с черной косой. Вот же она, вот! Встает навстречу крепкому парню в кожаной куртке, здоровается за руку. Федералка была права, я видел ее, видел того, к кому она приехала, и если он сейчас обернется, и если не отвернется тот, молодой, занятый своими прожектами, рассеянно глядящий в толпу из-за столика, мы сорвем джекпот. Запомнить лицо, как можно больше примет, с современными программами нет проблем восстановить внешность по памяти, а там, глядишь, и найдут… что это, азарт? Заразился от того, с его конкистадорскими мечтами…
А я… а что я? Я здесь чужой, на этой планете. Никому не нужен, ни здесь и вообще нигде. Родные выразились достаточно ясно, а любовь больше не для меня. И не страшно. Люди преувеличивают значение всего этого. Надо полагать, в этом мире достаточно тех, кто умеет думать и хочет делать дело. Для начала, конечно, надо получить положение, имя, а то никто и слушать не будет…
Берет ее кофр, оборачивается… Ох, ничего себе! Я не знал его тогда, а он меня, но я встретил эту сволочь там, позже… Клаус, его звали Клаус. Он был там, на Шестнадцатой Миле. И в особняке был, и потом подвез нас с Владом до железной дороги. Вот так поворот. Миз Тулле, у меня есть готовый ответ для вас, если вернусь – узнаете. Запомнить этот сон…
