Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Бывшая хмыкнула. Люди больше не смеются.
– Глаза на месте. Нo усталые.
И потрепала по щеке.
Мялка, свалка и пуговица
Картинка первая, из которой мы узнаём об устройстве одной головы
На лице у девчонки сверхмодный узор из фальшивой крови: типа мозг взорвался, из ушей потёк. Мальчик обычен. Девчонке скучно.
– В мялк бдём.
– Да мал деньк.
– Бдём, ну бдём.
Время действия – завтра. Но не светлое завтра, а так себе завтречко. В этом рассказе люди говорят по-дурацки, потому что так и говорят в будущем. Берегут слова, чтобы лишнего в рот не налетело.
– А чомнут?
– «Нана Ня и ночь любви».
– А чотм?
– Дакбычно.
Мялка – это соматосенсорное кабаре. На сцене тётка, в башке у тётки штука. Тётку бьют – всем больно. Гладят – всем гладко. Жгут – все чувствуют, как с костей сползает мясо.
– Нуок. Нубдём. Чоттак мялклюшь?
– А я б сма мялс. Я тлант. Буду Лана Ля! Ок?
– Йе.
Мялка – от слова «мять». «Кристина Ку мнёт себя» – самое первое шоу самой первой дивы. Так и повелось: мялка. И шоу, и место, и женщина, тело своё превратившая в телебашню. Всё – мялка.
Ну а эта конкретная мялка мала, тускла и прокурена. На входе ребёнок с алыми от наркоты глазами раздаёт пробки – съёмные модули приёма. Скользко и противно они крепятся к основанию черепа. Зрители как могут прячут дыру в затылке: кто гривой, кто шарфиком.
Свет гаснет, луч ползёт по сцене, там – прозрачная ванна. Это типа море. Внутри Нана Ня – голая, старая, глупая баба. По сюжету она красавица. Но на сюжет плевать. Нана Ня сложно цокает языком – это логин, – и штука в её голове начинает стрим. Зал чувствует воду, окутавшую чужое тело, и пластик, упёршийся в чужой зад. Стрим – полчаса. Ассистенты будут баловать Нану Ня так и эдак. Зрители платят за чужие переживания и намерены напереживаться. Плещется море. Мялка мнётся. Всем хорошо.
Картинка вторая, из которой мы узнаём об основах сомато-сенсорного нейрочипирования, но скучно не будет
Место действия – город, какой хотите. Вечная вьюга среди небоскрёбов. Или: куча мусора на берегу гнилой реки. Или: стены кремля в рекламе сосисок. Вам декорацию выбирать. Все города одинаковы, впрочем. Родился – не заметили, пропал – забыли.
То ли дело мялка. Она мечта. Она – навечно.
Кастинг: суёшь голову в бак с огоньками, а потом тебе говорят, годишься ли. Мужчины не мнутся, что-то не то в мозгу. Но у каждой стотысячной женщины мозг подходящий. Такую тестируют. Не дура ли будущая дива, не фригидна ли, хорошо ли понимает команды.
Потом идёшь к мяснику, ставишь соматосенсорный передатчик (штуку, проще говоря) в третий желудочек мозга, прямо в таламус. Из черноты возвращаешься почти прежней, с парой незаметных шрамов.
Девчонка тоже побывала в баке. Прошла все тесты, успела даже дать по паре раз полезным людям. Её выбрали. Но потом назвали цену. В этом фишка мялки и её облом: штуку ставят за счёт соискательницы. Не хочешь – вали, вас таких много.
Столько денег не скопишь, если даже продашь два-дцать почек. А почка у девчонки и так уже одна.
Мялка жестока: очередь в зал длинна, а на сцену ещё длинней. Особенно если ты с дальнего района.
Мялка консервативна: продюсеры торгуют чужим оргазмом, но на чужую боль спроса нет: мялка «Тара Туть татуируется» провалилась. Зря истыкав щёки, дива вернулась к офисной работе.
Мялка то, мялка сё. Но – мечта.
Картинка третья, с мясом и музыкой
Девчонка скулит по ночам, объедается никудышной наркотой и отдаётся своему обычному мальчику молча и неподвижно. Ей хочется в мялку, на сцену, под луч, ей нужна штука в башке, продюсер и мировая слава, но для начала хотя бы штука.
– Да ты зае.
(девчонка плачет)
– Зае ты.
(девчонка хрюкает и тычется в подушку)
– Ну дам те чвека.
(слёзы сохнут мгновенно – у неё гибкая психика, у девчонки-то)
– Мастер обвеса. Звать Голубь.
– А чо?
– Увишь.
Обвес – это штуки в твоей голове. Настоящий обвес – для богатых. Подвальный в двести раз дешевле, но, если извилина лопнет, некого будет винить. Глупая и быстрая, девчонка не боится за извилины и идёт на радиорынок.
Маме она говорит, что зависнет у подруги, но мама отработала очередную пятнадцатичасовую, и ей, в общем, плевать. Мальчику тоже. Дав контакты Голубя, он надолго пропадает из рассказа, мы встретим его ещё лишь раз, прямо перед убийством.
И девчонка идёт – сквозь дикую вьюгу или вонючий дождь, вам декорацию выбирать. Столько-то лет назад тут торговали транзисторами, и рынок пропах канифолью паяльных ламп. Столько-то лет спустя наступила эпоха нагретой пластмассы, и коробки с пиратскими дисками плавились на солнце. Столько-то лет прошло – диски исчезли, и над кучами китайских телефонов поплыл запах куриного жира: люди ели, торговали, ели.
А завтречка новые запахи. И девчонка идёт, и толпа предлагает миллион удовольствий: вшитый шокер, чтобы покалечить пальцем, бикини-электрини для всяческих забав, радиоприёмники антикварные, что-то странное из мяса, но с кнопками, старомодную стальную собаку с горелыми глазницами. Кричат торговцы, кричит товар – полутрупы без важных органов – кричат забинтованные покупатели. Тут можно вынуть всё и вставить всё, живое и неживое.
Из очередного подвала лезет музыка, и девчонка подпевает хиту:
а у неё во рту таблет-капол-ная го-ре-чиможно без одеж-дыкак на юуугедееевочка хооодитпо чужому го-ро-дупьяные поюти заглядыва-ют под юбкугорькая таблет-каночь без о-конне ходи за девочкойудааарит то-комдыр-ка в кееедахбееелое нееебочёоорное небовдох-выдох иии нету.
Это литературный перевод с завтречкового на наш. Дальше припев, но там совсем непонятно, там что-то про ночь.
Картинка четвёртая, в которой пахнет жжёной кровью
Радиорынок почти бесконечен, но однажды параллельные мясные ряды сходятся, и там – Свалка, хаос подвалов и лавок. Даже с окраины рынка можно вернуться без глаза, а на Свалке люди просто остаются навсегда. По частям.
В одном из подвалов сидит Голубь. Он не обычный мясник, а мастер обвеса, он работает только с мозгом, считает деньги, смывает кровь, считает деньги. Голубь улыбается.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
