Как рождается новая идея?
Сегодня когнитивная нейробиология занимается исследованиями оперативной памяти, зеркальных нейронов и многими другими важными, не очень важными и совсем неважными проблемами. Значительный интерес вызывает вопрос, как происходит отбор идей. Однако, прежде чем идея выбирается, она должна порождаться, или будет не из чего выбирать. Как ни странно, вопрос о том, как возникает новая идея, довольно редко задается напрямую. Теперь пришло время это сделать. И, чтобы получить убедительный ответ на этот вопрос, необходимо рассмотреть не только мозг. Придется также включить в повествование проблемы культуры и структуры знаний.
Решение новых проблем и создание новых идей не происходят в вакууме. Новые знания строятся на основе старых, хотя они новые. Как же новые знания вырастают из старых? Даже в самые мрачные исторические эпохи общество менялось, хотя и очень медленно. Научные идеи эволюционировали, равно как и художественные формы. Это верно, что они уходят корнями в прошлое, но в то же время это новые вещи. Каковы взаимоотношения старого и нового в процессе творчества? Как новизна прорастает из прошлого, если она не является простой репликацией?
Большинство великих творческих личностей «стоят на плечах гигантов», которые были раньше. Почти без исключений, как следствие, творческие личности овладевали мастерством в своей области до того, как они приобретали способность развивать свою область дальше. Это отражено в «десятилетнем правиле» – в среднем (со множеством исключений) столько времени требуется представителю творческой профессии или ученому для изучения своей области, прежде чем он сможет создать что-то действительно новое, внести существенный вклад. (По крайней мере, так было до сих пор; выживет ли «десятилетнее правило» в условиях ускорения накопления знаний, посмотрим1.) Представление о том, что совершенно наивный человек приходит «из ниоткуда» и совершает подвиг гения, имеет несколько романтический флер, в жизни происходит совсем не так. Может возникнуть соблазн привести примеры гениев, «нежданно-негаданно» совершивших художественное или математическое открытие, но большинство личностей, которые общепризнанно внесли вклад в человеческую культуру, такими гениями не являлись.
Как мы уже видели в Главе 2, посетитель музея Пикассо в Готическом квартале Барселоны обнаружит, что основатель кубизма начинал как мастер традиции реализма. Историки культуры найдут в полотнах Пикассо влияние Эль Греко и Гойи. Подобным образом историки науки скажут вам, что теория естественного отбора Дарвина появилась под влиянием размышлений Мальтуса о приросте населения, а специальная теория относительности Эйнштейна была вдохновлена квантовой механикой Планка. Знаменитая формула E = mc2 была революционной, но она основывалась на уже существовавших понятиях массы и энергии. И даже искусство эпатажного иконоборца двадцатого столетия Сальвадора Дали поражает отдаленным сходством с полотнами Иеронима Босха, жившего в пятнадцатом веке, чьи прихотливые, фантастические образы стали прототипом сюрреализма. Любой отдельный акт творчества можно понять только в культурном контексте, с которым он связан. На это красноречиво указал Михай Чиксентмихайи в своей выдающейся книге «Креативность. Поток и психология открытий и изобретений»2.
В отличие от популярных практических знаний, творческий процесс не является обособленным, даже когда творческая личность по своему характеру анахорет и субъективно чувствует, что в одиночку совершает открытие. Открытие встроено в культурную среду и движимо культурной средой, в которой оно совершается. И все же подобные свершения не являются простым воспроизведением прошлого. Величие Пикассо, Дарвина и Эйнштейна заключается в их творческом даре к инновациям, а не в простом мастерстве в своей области, где они работали ранее.
Придуманное будущее
Как мозг выдумывает будущее из прошлого? Хотя в этом предприятии участвует весь мозг целиком, многие его структуры, особенную роль играют дорсолатеральная кора и полюс лобной доли – части префронтальной коры, те знаменитые «бесполезные» части мозга, связи которых с остальным организмом разрушались при помощи лоботомии. Мы говорили об этом в Главе 2.
В процессе эволюции префронтальная кора возникла довольно поздно, возможно, в ответ на необходимость усложнения познавательных возможностей организма. Хотя большинство других отделов коры наделяются относительно специфическими функциями, префронтальная кора ответственна за «метапознание». Она участвует в организации и координации специфических функций в сложное, содержательное и целенаправленное поведение. Ее значение связано с постановкой целей, планированием, принятием решений, предсказанием результата собственных действий и действий других людей, а также с контролем над импульсами. В выполнении этих заданий префронтальная кора, как представляется, получает доступ к специфической информации, хранящейся где-то в другом месте мозга, особенно в задней (теменной, височной и затылочной) части ассоциативной коры. В моих предыдущих книгах, «Управляющий мозг» и «Новый управляющий мозг», я вывел аналогию между возникновением префронтальной коры на позднем этапе эволюции и развитием информационно-поисковой системы – «цифровых лобных долей». И биологические, и цифровые лобные доли возникли в ответ на увеличение сложности системы и необходимость преодоления, соответственно, биологического информационного хаоса, или «цифровой анархии». И лобные доли, и информационно-поисковая система «способны ограничить степени свободы системы в любой ситуации, когда существует определенная цель, при сохранении этих степеней свободы в принципе»3.
