— Не скажу, что я была от неё в восторге, но она любила моего сына, заботилась о нём, а для матери это самое главное. До твоего появления они были в отношениях почти год и уже собирались пожениться, но потом Вадим увидел тебя и просто потерял голову, — улыбнувшись, переводит на меня взгляд. — И я могу его понять — ты очень красивая. И очень порядочная девушка. Таких сейчас мало.
Чувство вины и неправильности происходящего стало ещё острее.
Но как? Как заставить себя не думать о нём? Как забыть того, о ком не прекращала думать все эти чёртовы четыре года?!
— Лидия Сергеевна, а… тот мужчина — отец Вадима, вы говорили, что вы не могли быть вместе и вам пришлось расстаться, даже не смотря на вашу беременность. Что с ним сейчас? Где он? Вы знаете?
Мама Вадима с лёгкой грустью улыбается себе под нос, размешивая в глубоком блюде овощной салат.
— Конечно, знаю. Он женат: трое детей, семеро внуков. У него сложилось всё очень хорошо.
— А у вас? — прекращаю воевать с баклажаном и пытаюсь заглянуть ей в глаза. — Почему вы всё-таки не вышли замуж? Не завели ещё детей? Вы же были такой молодой, когда родился Вадим.
Она молчит, продолжая размешивать салат, и я не могу понять, как расценить её нежелание развивать эту тему.
— У меня был Вадька. Я полностью посвятила себя материнству и не жалею. Дети — это великое счастье. Тем более дети от любимого человека.
— А… вы не жалеете, что ничего не стали предпринимать тогда? Как-то бороться за своё счастье. Вы вспоминаете его теперь, того мужчину?
Она снова грустно улыбается и ловит мой взгляд.
— Каждый день. Я вспоминаю его каждый день, Злата. И жалею, что отпустила его, подарив своё счастье другой. Но действовать нужно было сразу, а теперь поезд давно ушёл, — пододвигает блюдо на центр стола и оборачивается, сделав тон голоса наигранно весёлым: — Вадим, что там с мясом? Мы со Златой умираем от голода! — и снова смотрит на меня: — За своё нужно бороться до последнего, а не своё отпускать. Чтобы дать ему шанс тоже найти своё счастье.
Часть 13
***
— Замечательный сегодня день. Запоздавшее бабье лето, — улыбается Вадим, притягивая меня к себе ближе. — Хорошо на даче, правда?
— Да, здесь здорово, — согласно киваю, утопая под его рукой на своём плече.
Весь день он так и норовил коснуться меня, обнять, словно ненароком взять за руку. Меня не отталкивали его прикосновения, но и не рождали в душе совершенно никаких импульсов.
То ли дело Марк… я плавлюсь от одного лишь его взгляда. А его руки… Боже, я готова умереть в его руках. Конечно, он об этом не узнает, но себя же не обманешь.
Целый день я честно старалась переключиться на семейные посиделки, действительно смеяться над шутками, а не делать вид, что мне смешно, но никак не выходило… Я думала о Марке, о нашей ночи, о том, как мы теперь свяжемся, ведь он оставил свой телефон у меня.
Где он сейчас? Как отреагировала его жена, на то, что он явился под утро?
А вдруг после того, как приехал от меня он с ней…
Дура! Какая же ты дура, Кострова! Она его жена! Законная!
— Женька спит уже второй час, — с улыбкой кивает Лидия Сергеевна на спрятанный под пледом комочек на гамаке. — Набегался, устал.
— Он так ждал этого дня. Только и слышала: дядя Вадим то, дядя Вадим сё… Жаль, что зоопарк снова пропустили, — ощущаю, как пальцы Вадима легонько сжимают моё плечо, а колючий подбородок касается виска.
Не осталось это незамеченным и для мамы: Лидия Сергеевна опустила глаза и под предлогом немного почитать в тишине спешно ретировалась в дом.
Мы остались с Вадимом вдвоём и остатки и так натянутого хорошего настроения словно ветром сдуло.
С чего начать эту крайне щепетильную тему? Как сделать так, чтобы его не обидеть? Рассказать, что на горизонте объявился Марк или слишком рано?
— Ты какая-то напряжённая сегодня. Что-то случилось? — шепчет он, легко касаясь губами моего виска. Рука, сжимающая прежде плечо аккуратно сползла чуть ниже.
— Всё в порядке, честно. Просто… не выспалась.
Почему когда Марк касается меня, вдоль позвоночника разбегается стая мурашек, а когда трогает Вадим — ничего?
— Мама скоро уедет на домой и она предложила взять с собой Женьку… а утром сама отвезёт его в детский сад, — мягкие губы исследуют уже мою щёку. — Мы можем остаться здесь на ночь вдвоём. Разожжем камин, выпьем вина. Как ты на это смотришь?
Я против! Не хочу! — вопит вся моя сущность.
Если вчера утром я ещё думала попробовать дать Вадиму шанс, то после сегодняшней ночи всё кардинально изменилось.
Я даже не могу представить кого-то в своей постели, кроме Марка… В моей жизни был только он один. В моём сердце только он. В моей душе. У меня от него сын!
Нет, не смогу…
— Ты такая красивая… — шепчет Вадим, жадно вдыхая аромат моих волос. — Порой я ловлю себя на мысли, что думаю о тебе каждую ночь.
— Вадим, послушай. Я давно хотела с тобой поговорить… — пытаюсь мягко отстраниться, но он разворачивает меня к себе и рассеянным взглядом изучает моё лицо, словно запоминая каждую черту:
— Оставайся сегодня со мной! Не уезжай. Ты не пожалеешь, обещаю.
… тянется к моим губам и тут раздаётся он — мой спасительный телефонный звонок.
Резко встаю и достаю и кармана джинсов телефон.
Незнакомый номер. Господи, пожалуйста, пусть это будет не какая-нибудь реклама…
— Я слушаю.
— Привет.
Всего одно слово — и градус моего настроения взмыл до небес. Сердце взяло немыслимый разгон, ладони покрылись испариной.
— Извини. Это… с работы, — бросаю Вадиму и суетливо выбираюсь из-за стола. Спрятавшись в шелестящей на ветру пожелтевшей листве яблонь, снова подношу аппарат к уху:
— Как ты?
— Всё в порядке. Извини, что позвонил так поздно.
— Как ты вообще мне позвонил? Ведь твой телефон остался у меня дома, а в нём был мой номер.
— Я помнил твой номер.
— Помнил? Серьёзно?! — произношу чересчур громко и бросаю быстрый взгляд на Вадима. Он сидит ко мне спиной, но я вижу, как она напряжена. — У тебя феноменальная память, — уже тише.
Я скучаю по тебе! Скучаю! Скучаю! Скучаю!!!
— Давай встретимся сегодня? — прерывает поток моих бессвязных мыслей. — Прямо сейчас. Нам нужно поговорить.
