Ознакомительная версия. Доступно 50 страниц из 250
Конечно. Это же очевидно. Мы пересекли границу Локального Пузыря.
И продолжали удаляться. Я смотрел, как уменьшается сам Пузырь, становясь лишь одной из ячеек «вспененного» галактического рукава. Вместо отдельных звезд я теперь видел лишь светящиеся пятна и точки – скопления сотен тысяч звезд. Это напоминало взлет над лесом: поляны еще видны, но отдельные деревья сливаются в аморфную массу.
А мы все удалялись. Затем расширение замедлилось и вскоре прекратилось. Я еще различал Локальный Пузырь, но только потому, что все это время не отрывал от него взгляда. Если бы не это, я никак не смог бы выделить его среди десятков соседних пустот.
– Неужели мы настолько далеко? – спросил я.
Грета покачала головой:
– Позволь кое-что показать.
Я опять не заметил, что она сделала, но Пузырь внезапно наполнился путаницей красных линий, словно нарисованных рукой ребенка.
– Это структура скважин, – догадался я.
Пусть меня коробило от ее лжи, пусть я боялся узнать всю правду, но я все же не мог отключить профессиональную часть своего сознания – ту ее часть, которая гордилась способностью распознавать такие вещи.
Грета кивнула:
– Это главные коммерческие маршруты, хорошо закартированные трассы между большими колониями и основными торговыми узлами. Теперь я добавлю все известные соединения, включая те трассы, которые были пройдены случайно.
Резкого изменения в красном клубке не произошло. Добавилось несколько петель и изгибов, один из которых пронзал стену Пузыря и касался Разлома Орла. Два других пересекали границу в иных направлениях, но ни один из них Разлома не достигал.
– Где мы?
– На конце одного из этих соединений. Видеть его ты не можешь, потому что оно направлено точно на нас. – Грета слегка улыбнулась. – Мне нужно было установить шкалу, чтобы ты лучше понял. Какова ширина Локального Пузыря, Том? Примерно четыреста световых лет?
Мое терпение уже истощалось. Но мне все еще было любопытно.
– Около того.
– И хотя я знаю, что время полета через скважину меняется от точки к точке и зависит от оптимизации синтаксиса и топологии сети, правильно ли, что средняя скорость примерно в тысячу раз превышает скорость света?
– Чуть больше, чуть меньше.
– Значит, на путешествие до края Пузыря может понадобиться… около полугода? Скажем, пять или шесть месяцев? И год – до Разлома Орла?
– Ты хорошо это знаешь, Грета. И я это знаю.
– Ладно. Тогда взгляни сюда.
И картинка снова начала отдаляться. Пузырь съеживался, потом его скрыли несколько перекрывающихся газовых структур. Края поля зрения заполнялись темнотой, и вскоре мы увидели знакомый спиральный вихрь нашей галактики – Млечного Пути.
Сотни миллиардов звезд, взбитые в пышные белые полосы морской пены.
– Это и есть настоящий вид, – пояснила Грета. – Разумеется, подработанный. Сделанный поярче и пропущенный через фильтры, чтобы лучше воспринимался человеческим глазом. Но будь у тебя глаза с квантовой эффективностью, близкой к идеальной, да еще примерно метрового размера, то приблизительно такую картинку ты и увидел бы, если бы вышел из станции.
– Я тебе не верю.
Но подразумевал я совсем другое – я не хотел ей верить.
– Привыкай, Том. Ты сейчас очень далеко. Станция находится на орбите коричневого карлика в Большом Магеллановом Облаке. Ты в ста пятидесяти тысячах световых лет от дома.
– Нет, – едва не простонал я, по-детски отвергая то, чего не хотел признавать.
– Ты ощущаешь себя так, словно очень долго пролежал в капсуле. И ты чертовски прав. Сколько прошло субъективного времени? Не знаю. Может, годы, а может, десятилетие. Но объективное время – то, которое прошло дома, – рассчитать гораздо легче. Чтобы добраться сюда, «Синему гусю» понадобилось сто пятьдесят лет. Даже если ты помчишься обратно прямо сейчас, твое отсутствие там продлится триста лет.
– Катерина, – проговорил я, как заклинание.
– Катерина умерла. Уже век назад.
Как можно свыкнуться с таким фактом? Ответ: нельзя рассчитывать на то, что с этим вообще можно свыкнуться. Не у каждого получается. Грета рассказала, что наблюдала практически весь спектр возможных реакций и хорошо поняла лишь одно: почти невозможно предсказать, как эту новость воспримет конкретный человек. Она видела тех, кто в ответ на такое откровение лишь устало пожимал плечами, словно оно становилось последним в цепочке горьких сюрпризов, которые подбрасывала им жизнь, – в каком-то смысле не страшнее болезни, тяжелой утраты или любого количества личных неудач. А видела и таких, кто просто уходил и через полчаса сводил счеты с жизнью.
Но большинство, по ее словам, со временем примирялось с реальностью, несмотря на мучительный и болезненный процесс самого примирения.
– Ты уж поверь мне, Том, – сказала она. – Я знаю, в тебе есть сила, чтобы пройти через это. Знаю, что ты научишься жить с такой правдой.
– Почему же ты не сказала ее сразу, как только я вылез из капсулы?
– Потому что тогда еще не была уверена.
– И когда же ты обрела эту уверенность?
– После этой ночи. Я поняла, что Катерина не значит для тебя слишком много.
– Сука!
– А ты с этой сукой переспал. О чем и речь.
Мне захотелось ее ударить. Но разозлил меня не цинизм, а жестокая правда ее слов. Просто не хотелось это признавать – как не хотелось и признавать происходящее здесь и сейчас.
Я подождал, пока не уляжется злость.
– Так ты сказала, что мы не первые? – спросил я.
– Нет. Думаю, первым стал корабль, на котором прилетела я. К счастью, он был хорошо оснащен. После такой же маршрутной ошибки у нас нашлось достаточно запасов, чтобы заложить самоподдерживающуюся станцию на ближайшем астероиде. Мы знали, что вернуться нам не суждено, но зато мы хотя бы обеспечили себе более или менее нормальную жизнь.
– А потом?
– Первые годы у нас хватало дел, чтобы просто оставаться в живых. Затем из скважины вылетел другой корабль. Поврежденный, дрейфующий – совсем как «Синий гусь». Мы отбуксировали его к себе, разбудили команду, сообщили им новость.
– И как ее восприняли?
– Примерно так, как мы и ожидали. – Грета усмехнулась. – Двое сошли с ума. Одна покончила с собой. Но не меньше десятка все еще здесь. Если честно, то для нас стало благом, что сюда попал еще один корабль. И не только потому, что на нем оказались припасы. Помогая его экипажу, мы помогли себе. Перестали жалеть себя, несчастненьких… И этот корабль не стал последним. С тех пор все повторялось еще раз восемь или девять. – Грета смотрела на меня, подперев голову рукой. – Улавливаешь намек, Том?
Ознакомительная версия. Доступно 50 страниц из 250
