Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
– И я… и до сих пор чувствую. Непрерывную боль, сжимающую в кулак сердце. Но самое ужасное то, что я до сих пор люблю своего мучителя, – произносит еще одна бледная незнакомка, глядя на меня прямо в упор. – А ты, Николь? Ты любишь его?
Я бы очень хотела ответить «нет» на этот вопрос. И когда я лежала в палате Швейцарской клиники, со сломанными ребрами, вдали от дочери, я ненавидела своего мужа, и мысленно тысячи раз сбрасывала его со скалы.
Я могла сказать, что я его ненавижу…
Но я не могла даже в мыслях произнести, что НЕ люблю его.
И даже сейчас, когда я все знаю и понимаю. После долгой терапии и исцеления, после того, как Астон отнял у меня дочь… когда я знаю, что наши отношения никогда не являлись любовью, а всегда были диагнозом и зависимостью… даже сейчас, я не могу ответить на этот вопрос.
И это меня убивает. Хочется стоять на краю обрыва и кричать во весь голос: «Отупусти! Отпусти! Отпусти меня…», пока он не сядет.
Но не отпускает, ублюдок. Астон словно всегда стоит у меня за спиной, дышит мне в затылок и сжимает шею в кулаке, своей тяжелой и властной хваткой. И от него невозможно избавиться, невозможно скрыться… он всегда рядом. Он внутри. И я надеюсь, что когда-нибудь найду того, кто станет от него лекарством.
И это все при том, что я мечтаю переиграть Астона, и лишить уже его родительских прав. Я должна уберечь Веронику от ее же отца, только как это сделать? Любой мой неверный шаг… и я больше никогда ее не увижу.
Я больше никогда не увижу свою дочь.
Я чуть не завыла в голос от такой мысли, но вовремя вспомнила, что нахожусь не одна. Глубокий вдох и выдох… и слезы отступают снова, чтобы вернуться ко мне вечером, когда я останусь одна и вдоволь нарыдаюсь.
– Что было дальше, Николь? – обращается ко мне психолог в группе психологической поддержки.
– А потом я нашла такого человека, который выносил меня из замкнутого состояния, – я вспоминаю Марка и мелкая, болезненная дрожь проходит по всему телу. Перед внутренним взором сразу пролетает череда самых жутких кадров. В день его похорон шел промозглый дождь, и я до сих пор помню, как стояла над мраморной плитой, на которой высечено его имя и годы жизни, и не верила в то, что он мог покончить с собой. Из-за моего отказа сбежать с ним на край света… он хотел меня спасти от Уилла, пообещал, что сделает все, чтобы я была счастлива. Что он найдет деньги и связи, которые помогут ему прижать к стенке моего мужа, и я с Вероникой буду в безопасности. Но на тот момент я была еще слепа, а Уилл еще не нанес тот самый роковой удар, после которого я прозрела. Я смотрю на девушек, окружающих меня, и понимаю, что мир начинает вращаться со скоростью света, размываясь на калейдоскоп блеклых пятен, тошнота подкатывает к горлу, и я больше не хочу здесь находиться. Не хочу вспоминать, не хочу рассказывать. Я думала, что так мне станет легче, но все вышло с точностью да наоборот. – Я больше не могу, простите.
– Воды? – миссис Фокс протягивает мне бутылку минеральной воды, но я понимаю, что меня вывернет наизнанку от малейшего глотка и прямо сейчас. Воспоминания о прошлом вернули меня в стрессовое состояние жертвы, и я четко ощущаю, как сгущается вокруг меня воздух, что всегда предупреждает о наступлении панической атаки. – Выскажись до конца, Николь, тебе станет легче.
– Не сегодня, – резко встаю на ноги, да так, что стул, на котором я сидела, падает назад с действующим на нервы грохотом. – Простите, я опаздываю на работу, – шатаясь на каблуках, я направляюсь к двери так быстро, как только могу. Находясь в полнейшем трансе, добираюсь до туалета, и трясущимися от бушующих эмоций внутри руками, включаю воду. Ополаскиваю лицо, стараясь не смотреть на свое отражение.
Этот момент я также прорабатывала с психологом. И она убедила меня в том, что я не виновата в смерти Марка. Но, знаете… когда я вспоминаю его предсмертный стих, посвященный мне, становится не по себе. Постоянно гоняю эти мысли по кругу, хочу вернуть время вспять, и поговорить с ним, убедить не делать глупостей… а самое странное – ничего в его характере не предвещало подобного поступка. Не было ни единого намека на то, что он не сможет жить без меня. А потом мне звонят, и говорят, что нашли его мертвым в своей квартире… он вскрыл себе вены, квартира была заперта изнутри.
Поднимаю взгляд на свое отражение, смахивая костяшками пальцев серые, от потекшей туши слезы.
Черт, а мне казалось, что я справилась, исцелилась… настроилась на сложную игру, в которой намерена одержать победу. Игру против Уилла. Я и в клуб, этот несчастный «Black Horse», телефон протащила чудом, рассчитывая на то, что Астон будет там и мне удастся заснять на камеру то, как «примерный отец» проводит время в компании дешевых шлюх и кокса. Но нет. Не повезло. Сегодня ночью Астона в его излюбленном загородном клубе не было, несмотря на слитую мне инсайдерскую информацию.
Зато был… кхм, молодой человек, застрявший лифт, и очередной «первый» секс в моей жизни.
Уму непостижимо. Но мое тело покрывается предательскими мурашками, приятная дрожь окутывает с ног до головы, стоит лишь вспомнить о том, как обхватываю его широкий торс ногами, ощущая глубоко внутри твердокаменный член… незнакомца. Черт побери. У меня совсем крыша поехала, иначе не скажешь. Во-первых, я пошла на огромный риск, а во-вторых… если для кого-то потрахаться с мужчиной, имени которого ты даже не знаешь – норма, то я не вхожу в их число. Обычно. Но вчера что-то пошло не так, перевернулось с ног на голову.
Я захотела его. Именно его. Может быть, виной тому его серые глаза, глядя в которые, мне хотелось… хотелось, чтобы я встретила их раньше. Лет на пять раньше. Или спортивная фигура, и эта чертова белая рубашка, плотно прилегающая к мощному, натренированному телу. На его прессе стирать можно, а сильные руки с такой легкостью и непринужденностью поднимали меня над полом… я уже молчу про ноги и бедра, в которых даже мелкие мышцы доведены до совершенства. В том, что он спортсмен, у меня почти нет сомнений. Надеюсь, что не футболист. Хватит с меня мужчин, связанных с футболом. Я одним извращенцем и владельцем футбольного клуба уже сыта по горло. К сожалению, в прямом смысле этих слов…
Так странно, но с ним я почувствовала себя живой. У меня не было другого мужчины, кроме Астона. А сегодня ночью… по какой-то необъяснимой случайности этот самовлюбленный нарцисс зацепил мой взгляд, и я поймала себя на мысли, что впервые за несколько лет с интересом рассматриваю мужчину. И, несмотря на то, что он сидел очень далеко от меня и был занят другим женщинами, я сразу ощутила горячие волны, окутывающие мое тело, когда он кидал ответные пристальные взоры. Отворачиваясь, я чувствовала его взгляд спиной, и как бы ни старалась сосредоточиться на своей задаче, найти компромат на Астона, я не могла избавиться от волнующего и сжимающего внутренности чувства… притяжения.
Поймите меня правильно. Я так давно этого не ощущала. Я на сотни процентов была уверена в том, что мое тело больше «не работает», а сердце наглухо закрыто. Я похоронила в себе женщину, в тот момент, когда близость стала синонимом боли. Сломанные ребра срослись, синяки и шрамы на теле побледнели. А ощущение моральной разбитости, ассоциирующееся с сексом, любовью и близкими отношениями никуда не исчезло.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
