— Ты ничем, кроме танцев, не пробовала заниматься?
— Разве я плохо танцую?
— Просто великолепно. Но почему именно Пхатти? — продолжал допытываться Каро.
— А почему бы не Пхатти? — она широко распахнула глаза и перешла на шепот: — Неужели ты пытаешься меня завербовать?
— Интересная мысль.
Луис придвинулся ближе, его рука скользнула вниз по ноге Саран, и горячие пальцы мягко обхватили щиколотку. Он заставил ее положить ногу себе на колено и неторопливо расстегнул босоножку.
— Я уже немало лет путешествую и общался с самыми разными людьми. И…
Каро провел указательным пальцем по своду стопы Саран, потом надавил на бугорок под большим пальцем.
— И вот что я выяснил, — голос Луиса звучал мягко, бархатисто, он ласкал слух, в то время как руки ласкали кожу. Акцент только добавлял очарования.
Саран позволила себе просто насладиться моментом. Нигде ведь не сказано, что миссии Пхатти обязаны быть исключительно неприятными.
— Существует два способа добиться желаемого. Можно использовать подкуп — в нашем случае мороженое, — Луис усмехнулся, не прекращая массажа. — А можно прибегнуть к пыткам, — он, едва касаясь, провел по пальцам Саран, и она взвизгнула, отняв ногу.
— Щекотно ведь!
— Верни.
Луис похлопал по колену. Саран надула губы в притворной обиде, но подчинилась. Подлец знал, что делает.
— Ты смотрела «Криминальное чтиво»?
— Разумеется. Боишься, что Пхатти выбросит тебя из окна?
— Едва ли. Ты ведь ему не жена. И даже, наверное, никогда не спала с ним.
— Еще чего!
— Ни с кем из демонов?
— Нет, — Саран застыла на миг. — А ты?
— Мне приходилось общаться с самыми разными… людьми, — повторил Луис, в то время как его руки продолжали гладить и надавливать. Саран закрыла глаза. — Но заводить романы с демоном даже мне представляется неразумным.
Он потянулся и положил себе на колени вторую ногу Саран. Расстегнул ремешок.
— Даже не будь Пхатти демоном… мм, да, вот здесь!.. ему бы все равно ничего не светило.
— Он тебе не нравится?
Саран лишь пожала плечами. Так как она сделала это лежа, платье прошуршало по покрывалу и сползло еще ниже. Она по-прежнему не открывала глаз, но ничуть не удивилась, когда руки Луиса скользнули от ее щиколоток к коленям, потом еще выше. От теплого дыхания на шее у Саран побежали мурашки. Губы агента едва уловимо коснулись ее ключицы — не поцелуй, а легкое прикосновение птичьего пера. Оттого лишь еще более приятное.
— Любопытный шрам.
Она едва расслышала. Лишь когда Луис коснулся небольшого бугорка на ее плече, Саран догадалась, что именно он сказал.
— Это было давно, — прошептала она.
Саран не хотела ничего объяснять. Еще меньше — думать и вспоминать, почему рана, полученная больше ста лет назад, в другом теле, в другой жизни, так и не исчезла. На то была воля Луны, но Каро это не касалось. Саран приоткрыла глаза, положила руку на затылок Луиса и притянула его к себе. Короткие волосы агента приятно покалывали ладонь, а губы были мягкими и теплыми. Но теперь тепло было приятным, она хотела именно этого. Согреться. И не думать.
Раздался стук в дверь. Саран услышала его, но не обратила внимания. Однако Луис отстранился и, приподнявшись на локте, с раздражением посмотрел на дверь. Потом усмехнулся и перевел взгляд на Саран.
— Твой завтрак!
Каро пошел открывать. Саран села на постели и поправила платье. Она совершенно забыла про заказанную еду. Официант вкатил столик, на котором стояли две креманки с мороженым, чайник, сахарница и пара чашек. Луис заплатил ему и дождался, пока тот уйдет, потом снова сел на кровать рядом с Саран. Вид у него был слегка всклокоченный и ехидный.
— Теперь придется есть, пока не растаяло.
Саран взглянула на три шарика мороженого в металлической вазочке и покачала головой.
— Я не хочу.
— Но это же мой выкуп за пиджак. Ты обязана.
— Луис, — очень серьезно произнесла Саран. Агент обернулся к ней, и медленно улыбка сползла с его лица, а в глазах снова появилось то ищущее, сосредоточенное выражение. — Луис, я не хочу мороженого.
Секунду он молчал. Потом наклонился вперед, одна его рука легла Саран на плечо, вторая обхватила запястье. Браслет с деревянными фигурками впился в кожу. Саран вздрогнула, но тут же поцелуй заставил ее забыть о боли. Она замерла, и в следующее мгновение пальцы на ее запястье разжались… и одну за другой принялись расстегивать пуговицы платья.
ГЛАВА 2
— Смотри на меня, — губы Луиса щекотнули ее щеку, и Саран открыла глаза.
Тонкий язычок вчерашнего упоения лизнул сознание. Она была лисой, ее целовал человек, полный энергии и готовый ею делиться, человек, которого не жалко, — но она была переполнена. Вчерашний танец под воображаемой — или нет? — Луной насытил ее до предела. Если бы только была возможность снова погрузиться в расплавленное лунное серебро, ощутить на себе свет и волшебство…
Саран, не раздумывая, выпустила на волю магию — всю до конца. Дрожь прошла по телу, удачно совпав с моментом, когда Луис расстегнул до конца лиф платья, и его горячее дыхание коснулось обнаженной груди Саран. Пути назад не осталось. Она отдавала все, что у нее было, ради еще одной возможности заглянуть в глаза Богине. На этот раз рядом не было никого, кому ее неосторожность могла навредить — Луис не в счет. И Саран отпустила последние мысли о благоразумии и сдержанности. Два священных лисьих обряда сливались в единое целое: поклонение Луне и вытягивание силы из человека. Над собой Саран больше не видела белого потолка, все залил лунный свет, холодный и звенящий. И в нем, едва различимые, мелькали силуэты других лис: их хвосты переплетались в вечном танце мироздания. Они творили высшую магию, они сами были магией, чья песня не имеет слов ни в одном языке.
Саран рванула им навстречу, ее руки оплели плечи Луиса Каро, нетерпеливо срывая одежду, царапая кожу. Его тело, его тепло были мостом, дорогой, что соединяла скучный гостиничный номер с самим Небом. И в конце ее, на самом последнем камушке, стояла женщина — нет, лиса, чья шерсть блестела серебром, и в чьих глазах отражался лунный свет. За спиной ее тайными иероглифами извивались девять хвостов, и пять из этих иероглифов уже были знакомы Саран. Она видела и остальные, но никак не могла их запомнить или уловить их сокровенный смысл. Серебряная девятихвостая лисица с самого рождения живет в каждой лисе. Впервые открывая глаза, делая первые шаги, она начинает свое путешествие по лунной дороге, в конце которой ее ожидают Мудрость и Долголетие. Но в этот момент конец пути оказался совсем близко — лишь чуть больше расстояния вытянутой руки. Всего несколько шагов отделяло Саран от цели, от мечты. Она прильнула к Луису, едва замечая его за застилавшим ее взор видением, и Луна приблизилась.
