«Ах, Аврора! Если бы моё сердце было луной, тогда, вы были бы солнцем, потому что солнце заставляет луну светиться своим отражённым светом, и я сияю... э-э... любовью к вам... Господи! Я СИЯЮ! Чушь какая-то!»
«Моё сердце как переполненный сосуд, жаждущий излиться на вас... ЖАЖДУЩИЙ ИЗЛИТЬСЯ! Чудовищно!»
«Когда я думаю о вас, меня... А ЧТО меня?!»
Нет, на смех она его, пожалуй, не поднимет – для этого она слишком добра. Вежливо выслушает, вежливо откажет... и поедет он восвояси, потеряв всякую надежду. А когда им доведётся увидеться вновь, он уже перегорит, успокоится, и они останутся просто добрыми друзьями, вот как сейчас, что для правителей соседних государств, в общем-то, хорошо.
Сквозь мрачные мысли пробилась одна светлая, заставившая Филиппа улыбнуться. Он вспомнил слова Авроры, сказанные ему на прощание нынешней ночью.
«Мой ответ «нет», но он означает «да». А каким был вопрос?»
Она ответила загадкой на загадку, вот что.
Он так и так крутил в голове слова Авроры – и внезапно хлопнул себя по лбу и назвал дураком. Это же оказалось так просто!
Вы согласитесь?
Вы согласитесь прогуляться со мной? Всего несколько минут. Вы не будете против?
Вот о чём он спрашивал Аврору в той записке, которую бросил ей на балкон. На этот вопрос она ответила «нет», что означает «да»!
Она встретится с ним в саду.
Филипп всё ещё продолжал улыбаться, когда от ночной тьмы отделилась фигура и опустилась на край его балкона.
Малефисента.
Губы у неё были алыми как кровь, скулы, казалось, ещё больше заострились, на плече у неё сидел ворон и круглыми немигающими глазами пристально следил за Филиппом. За спиной Малефисенты сверкнула молния, хотя ночное небо сегодня было абсолютно чистым, без единого облачка.
Тёмная фея подняла палец так, словно собиралась наложить на Филиппа проклятие.
– Э-э... привет, – растерянно сказал он и неуклюже попятился назад, чувствуя, как бешено бьётся его сердце. Нет, конечно, Филипп знал, что перед ним любящая Аврору крёстная... если можно так назвать это существо... но всё равно сильно побаивался её. – Я уверен, что вы ищете кого-то другого, но...
– Я слышала, что ты там лепетал о своей любви. А моего разрешения ухаживать за Авророй ты спросил? – грозно прищурила глаза Малефисента. – А я, как и все феи, между прочим, очень трепетно отношусь к соблюдению правил хорошего тона. И к тому же очень легко обижаюсь.
Принц Филипп глубоко вдохнул, стараясь перебороть свой страх. Затем расправил плечи и заговорил:
– Так могу я попросить у вас разрешения...
– Нет, – не дослушав, отрезала она.
– Но мне казалось, что я вам нравлюсь, – сказал Филипп, пытаясь изобразить на своём лице дружескую улыбку.
– Нет, не нравишься, – ответила Малефисента. – Честно говоря, я ничем не выделяю тебя из общей толпы придворных бездельников. Могу лишь сказать, что ты, пожалуй, слишком здесь загостился.
– Мы с вами оба любим Аврору... – снова начал он.
– Не вздумай сказать ей эту чушь, – сверкнула глазами Малефисента. – Не высовывайся. И остерегайся встать мне поперёк дороги, если не хочешь сделать меня своим врагом.
– Конечно, не хочу, – поспешно ответил Филипп. – Но только не понимаю, право, чем я мог вас обидеть...
Малефисента наклонила голову вперёд, и на секунду принц испугался, что она сейчас проткнёт его своими рогами.
– Ты ведёшь себя так, словно имеешь на Аврору какие-то серьёзные виды. А сам заморочишь девушке голову, а потом уедешь к себе домой и забудешь её, а бедная девочка будет страдать.
– Да я никогда...
– Знаю я вас, мужчин. Ваши честолюбивые планы для вас всегда важнее, чем любовь.
– Вы ошибаетесь, – сказал Филипп. – И насчёт меня, и насчёт любви.
– Не испытывай моё терпение, тогда и я тебя испытывать не стану.
Взмахнув плащом, Малефисента шагнула с балкона в ночь, и могучие крылья понесли её вверх, к полной молочно-белой луне.
Принц Филипп ещё долго стоял, судорожно глотая воздух и ожидая, пока у него успокоится и перестанет рваться из груди сердце.
Он стоял до тех пор, пока не понял, что именно он скажет завтра Авроре, и слова эти не имели ничего общего с речами, которые он недавно репетировал.
Глава 13
На следующее утро Аврора встретилась со смотрителем своего замка – крупным смуглым мужчиной с короткой стрижкой и шрамом через всю щёку, подтянувшим кверху уголок губ. Все называли его Джон-весельчак, но Авроре это прозвище казалось ужасно грубым, намекающим на плохо залеченную рану, которая оставила этот шрам. Смотритель пришёл не один, а с тремя хмурыми, вооружёнными до зубов солдатами.
– Мы получили некоторые сведения о том мальчишке, Саймоне, – сказал Джон-весельчак. – Хью, доложи.
Один из солдат – высоченный, белобрысый – сделал шаг вперёд и отчеканил:
– Мы считаем, что Саймон примкнул к шайке разбойников.
– Разбойников? – удивлённо переспросила Аврора. – Но его отец сказал, что...
– Очень прискорбно, когда кто-то не знает истинного положения дел в собственной семье, – продолжил солдат. – К сожалению, такое случается сплошь и рядом. Похоже, мальчишка пристрастился к игре в кости и крупно проигрался. Чтобы добыть деньги, он начал воровать, в том числе и во дворце.
Аврора вспомнила, с каким пылом семья Саймона отвергала мысль о том, что их мальчик может быть замешан в чём-то противозаконном. Они уверены, что Саймона похитили феи, и в то, что он вор, не поверят, как ни доказывай.
– Так где же он? – спросила Аврора. – Вор Саймон или нет, но он пропал. И не будем забывать, что он ещё совсем юный. Молено сказать, почти ребёнок.
– Пока мы нашли только украденную лошадь, – покачал головой Джон-весельчак. – Это вывело нас на одного бандита, который пытался продать её как свою собственную. Сейчас он в тюрьме, но уверяет, что о местонахождении Саймона ему ничего не известно. Наши люди продолжают поиски, но этот мальчишка мог залечь глубоко на дно. Но вполне возможно, что разбойники просто избавились от него - если, конечно, ваше величество понимает, что я имею в виду.
– Вы считаете, именно это могло случиться с Саймоном? – Аврора прекрасно поняла его.
– Не знаю, – пожал плечами смотритель. - Ответить на этот вопрос я смогу только после того, как мы найдём мальчишку. Живым или мёртвым.
Аврора кивнула. День только начался, а она уже чувствовала себя очень уставшей.
– Тогда ищите его, – сказала она. – И не мешкайте, пока следы ещё свежие.
Затем последовали новые встречи, новые дела.
