Ночью снилась пронзительная синева неба. И рев золотой драконицы. Взмывая ввысь, она звала серебряного дракона.
Глава 5
Проснулась я с мыслью — сегодня, после занятий, наконец-то прольется свет на пророчество, о котором говорили ректоры в гробнице мэтра Ясуо.
Несмотря на то, что в скором времени получу искомое, настроения не было. Совершенно. Всю ночь я кружилась во сне драконицей Кинриу. Всю ночь звала свою пару, серебряного дракона Исама. А он не пришел. Может, не слышал?
Не знаю. Главное, я поняла — я безумно, просто до кончиков пальцев на ногах по нему соскучилась. И того, что было вчера на балу (при одном воспоминании о безумии за углом Пансионата Благородных Волшебниц бросало в жар) мне было мало, ничтожно мало.
И, что-то мне подсказывало, Исаму тоже.
Я хмуро взглянула на желтого дракончика на стене и поняла, что встала ни свет, ни заря.
— Зато на завтрак успею, — попыталась я как-то себя утешить.
Утешение было так-себе, учитывая, что в связи с ранним подъемом аппетита не было.
Когда вышла из душа и увидела Хоккайду, даже не удивилась. Лиса сидела на подоконнике и с аппетитом прихлебывала из кружки что-то горячее, судя по пару. Ноздри защекотал запах свежесваренного кофе и горячего молока, и я с удовольствием обнаружила, что над кружкой, которая стоит рядом с лисой, которую она, по всему видать, вытащила из моего шкафчика, поднимается пар.
Сделав первый глоток, я поприветствовала Хоккайду и принялась собираться.
О причине появления лисы гадать не приходилось: аккуратно сложенный золотой наряд висит, перекинутый через спинку стула.
Пока я собиралась, кицунэ успела рассказать обо всех, с кем танцевала вчера, а также о тех, с кем танцевала Ликерия, и что охотница, как всегда, много о себе возомнила, а у грифонов, сейчас, кстати, маховые перья линяют…
Одно их таких перьев было мне тотчас продемонстрировано. До этого оно тихонечко прислонившись к стене, стояло.
— Острое, зараза, — пробормотала я, осторожно тронув край полуметрового пера.
— Ты острых не видела, — беспечно махнула рукой Хоккайда. — У гарпий тех же. Вот кто наловчился ими стрелять, так, что ни один грифон против нее, заразы не выстоит.
Поболтав ради разнообразия о грифонах, гарпиях, горгонах, горгульях и прочей летающей братии, мы все-таки вернулись к теме, наиболее волнительной для адепток учебного заведения любого из миров.
— Ты очаровала драконов, — сказала я, вспомнив, как Хоккайду кружили в танце, один за другим, мои однокурсники и драконы постарше.
Лиса покраснела и заправила за ухо рыжий локон.
— Но будь осторожна, — добавила я. — Они ужасные собственники.
— По себе знаешь? — тут же насторожилась Хоккайда.
— Еще как знаю, — вздохнула я.
С сожалением сделав последний глоток кофе, я поставила кружку на подоконник и осторожно поинтересовалась:
— Слушай, а Гришу ты так и не простила?
Хоккайда молчала пару секунд, не дольше.
— Нет, — ответила она таким тоном, словно больше разговаривать не о чем.
Это она зря. Меня таким не проймешь.
— Но он же был под принуждением, — напомнила я. — Под заклинанием принуждения.
Хоккайда пожала плечами.
— Неважно, — сказала лиса. — Я верю в любовь, которая сильнее магии.
Я только вздохнула.
— А я в ту, что сильнее шовинизма.
— Чего? — удивилась лиса.
Я отмахнулась.
— Не заморачивайся.
Стоило буквально высунуть нос из общежития, как я шагнула назад и закрыла дверь.
— Исам? — хитро прищурившись, спросила кицунэ.
Я хмуро кивнула.
— Не просто Исам, — ответила я. — А Исам и Рио. Красные, набыченные. Как два боевых петуха. А мне вчера еще они надоели.
— У вас все в порядке, девочки? — спросила голосом классной дамы госпожа Кэйташи.
Я вздрогнула. Умеет лиса подкрасться незаметно.
— Ага, — почти не соврала я. — Драсти. Мы тут… кое-что в комнате забыли. Вот.
— Рекомендую поспешить, — поджимая губы, сказала кицунэ.
У меня такое ощущение, что за время, что командует общежитием драконов, госпожа Кэйташи уже ничему не удивляется.
В общем, мы вернулись в комнату и через окно вышли. Обогнув общежитие слева, так, чтоб с драконами не встречаться, потопали сначала на завтрак, где нас ожидала Ликерия, которая несмотря на вражду с кицунэ подносы с едой на всех взяла, а потом в Пансион благородных волшебниц.
С утра сегодня у нас общее занятие — магия потоков у госпожи Норайо.
До построения телепорта мне еще как до луны (любой из трех) пешком. Но без базовых знаний о магических потоках в Альма-матер делать нечего.
Госпожа Норайо — один из самых суровых преподов в Долине Знаний. Как ей это удается, непонятно. Я (подозреваю, что не только я) ни разу не слышала, чтобы она голос повысила, и вместе с тем и адепты, и даже, кажется, преподавательский состав ее опасается, если не сказать боится, как огня.
Занятие прошло в обычном режиме. Госпожа Норайо делала вид, что не досадует на нашу нерадивость, а мы из кожи вон лезли в освоении заклинания простейшего потока. По первости госпожа Норайо разрешила помогать себе руками, складывая пальцы в хитрое подобие мудр, так что к концу занятия все пальцы у меня онемели.
Следующим в расписании значилась История сотворения мира, а за ней История драконов, где мы как раз проходили расселение на западный и восточный материки. Каким образом магия драконов задается посвящением всего одной из стихий — я у препода спрашивала. Не ответил. Буркнул что-то, что мол, так всегда было, а еще что мой вопрос скорее к истории магии относится, нежели к драконьим миграциям, и дальше объяснять начал.
Я так разозлилась, что на занятии по рукопашному бою у мастера Горо против сэнсэя уже сорок чекунд выстояла. По его заверению, с моей сегодняшней подготовкой я обязана стоять против него минуту, не меньше, но мне мешает «муного мысрей» и «несудерзаная ярость». Так или иначе, пар я выпустила, и к воздушному бою у Исама почти совсем отошла. А что до парочки растяжений, то с ними целительские заклинания легко справились.
