– Боже, да сколько же вас тут? Ну, кто первый? Давайте уже!
Но, к удивлению мужчины, шакалы вместо того, чтоб атаковать его сообща, вдруг сцепились между собой.
– Что, делиться не хочется?
Поздравлять победителя в планы Али не входило, поэтому он со всех ног бросился прочь. Надо найти целый дом, хоть какое-то укрытие!
Что-то пролетело над его головой, на мгновение закрыв лунный свет, но беглец благоразумно не стал интересоваться, что это такое. Только вперед.
Подходящий дом нашелся – еще чуть-чуть, и можно будет спрятаться и переждать. Правда, придется пересидеть до рассвета, потеряв время, но это лучше, чем продолжить путь в шакальем желудке. В этот момент впереди сверкнули два желтых глаза.
– Шайтан, – Али от досады выругался и сплюнул на землю.
Все-таки без стрельбы не обойтись, и он направил автомат на шакала. Хищник прыгнул одновременно с очередью, прошившей его тело насквозь.
Не зря Али не хотел шуметь, ох не зря. На выстрелы прибежало остальное зверье.
– Вот вы глупые! Бегите, дурачки, уносите ноги, всех перестреляю!
И Али вновь выстрелил. И опять очередь вышла длинной, но пули ушли в ночь, не задев животных.
– Да я так на вас весь магазин изведу!
Впервые мужчина пожалел, что никогда не интересовался оружием и, хоть и знал, что где у того же автомата, стрелком был аховым.
А зверье все прибывало, Али насчитал уже с десяток пар светящихся желтых глаз. Беда! Он опять выстрелил, на сей раз пули попали в цель, послышался визг. Но остальных это остановило ненадолго. Если они бросятся все скопом, то все, финита ля комедия!
И вдруг… Выстрел, еще один, и еще. Все пули достигли цели, и несколько животных свалились замертво. Остальные наконец-то поняли, что человек им не по зубам, и бросились прочь. Потом показался огонь, и Али увидел, что к нему приближается всадник на коне с факелом в руке.
Камуфляж, высокие берцы, тюрбан из плотной ткани и маска, скрывающая лицо… Незнакомец совсем не походил на артемовца, а то, что он спас Али, вселяло в него надежду: это – хорошая встреча.
– Кто ты?
– Саид, – спокойно ответил всадник.
Али, как ни старался, удержаться от смеха не смог.
– Саид, а если я спрошу тебя, как ты здесь оказался?..
– Стреляли, – невозмутимо ответил тот.
– Прости, брат, – Али с трудом перестал хохотать, вытер слезы, – фильм просто вспомнил, «Белое солнце пустыни» назывался.
Видимо, Саид не знал, о чем идет речь, и поддерживать беседу не стал.
– Спасибо, что помог! Если бы не ты, мной бы отлично поужинали.
– Куда держишь путь? – Саид так и не слез с коня, и Али приходилось задирать голову при разговоре – не очень удобно вообще-то.
– Али. Меня Али зовут, – и он протянул всаднику руку. – В Баку.
– Далеко. Одному не дойти.
– У меня нет выбора, – развел руками мужчина. – Дойду до трассы, а там будет полегче.
– Не будет, до трассы не дойдешь. Зверье повылазило. И еще яраса[15]. С неба жалят сильно, не дойдешь.
Али вспомнил тень, что мелькнула над головой, когда он убегал от шакалов.
– Ну, такси не вызвать, а автобусы уже не ходят, – улыбнулся он.
– Садись ко мне. Довезу, – Саид протянул мужчине руку, а когда тот в ответ протянул свою, с силой дернул ее на себя, помогая ему забраться на коня позади себя. От рывка бутылки в мешке за спиной Али жалобно звякнули. Дьявол, не хватало еще их разбить!
– Спасибо! – Али не смог сдержать волнения. – А ты как? Тебе тоже туда?
– Успокойся. Туда. Должок мне один надо вернуть. Так что держись крепче.
– Только не говори, что ты ищешь Джавдета, – Али изо всех сил пытался сдержать очередной приступ хохота, меньше всего ему сейчас хотелось обидеть своего спасителя.
– Не знаю Джавдета. – Саид, кажется, не понял шутки. – Огонь затуши.
Ковбои, прерии, погони на лошадях – как все это в детстве любил Али. А истории про индейцев? Сколько раз он представлял себя Гойко Митичем в роли какого-нибудь Великого змея. А «Великолепная семерка» с Юлом Бриннером? Какие все они были ловкие, как управлялись со своими верными мустангами, или не мустангами, а просто с лошадьми. И вот сейчас Али пришлось на себе испытать, что такое скачка. Уже через пять минут он почувствовал себя цыпленком «тапака», таким же побитым и с раскоряченными в разные стороны ногами. Господи, когда все это закончится? Правда, постепенно мужчина стал привыкать и понял, как надо себя вести, чтоб не чувствовать себя мешком с дерьмом и не свалиться во время этой дикой скачки. «Мой кот сначала очень боялся пылесоса, а потом ничего, втянулся»… Вот и Али – втянулся. Наверное, у него проснулась генетическая память, иначе это ничем не объяснить.
Они неслись с Саидом мимо пустых поселков, ржавеющих у дороги автобусов, застрявшего во времени и пространстве поезда. Раз даже Али показалось, что он увидел свет в одном из домов, но говорить об этом своему новому знакомому он не стал.
Остановку сделали на половине пути. Незадачливый наездник буквально свалился с лошади и долго не мог сделать ни одного шага.
Али попытался разговорить Саида, но бесполезно, тот молчал.
– Ну что, ковбой, поехали, – Саид изобразил подобие улыбки.
Вторая половина пути далась чуть легче первой, но больше залезать на лошадь Али зарекся.
Саид остановил коня, как только вдалеке показались городские кварталы.
– Дальше не могу. Прощай.
Помог Али слезть с коня и спустить мешок, потом неожиданно произнес:
– Пожалуйста, передай Фахретддину: Саид не убивал отца и брата!
Мгновение, и всадник скрылся, словно его и не было.
– Чох сагол, Саид![16]
* * *
Али ошибался. Саид смотрел тот фильм, любил и частенько пользовался фразами из него – теми, что уже давно жили своей жизнью. Конечно, он прекрасно знал, кто такой Джавдет. У него самого, как у того, киношного Саида, тоже был свой «Джавдет». Только вот обсуждать все это у Саида не было никакого желания, потому-то на все попытки Али разговорить его мужчина отмалчивался. Пустыня не любит болтунов, да и не дело это – открывать душу первому встречному. Пусть он хоть сто раз тебе симпатичен, все равно ты не знаешь, кто он такой и что у него на душе. Вот Саид и молчал, ожидая, когда Али сам отстанет от него. Но воспоминания… Если бы было можно все забыть!
Когда-то и он жил в метро, вместе с отцом и братом. Отец имел свое дело, они помогали. Жили не бедствуя, хоть и богачами не были. А потом пришла беда. Большая беда: заболел отец. Лекарства были, но стоили баснословных денег. Пришлось продать почти все, в долги залезли. Еле концы с концами сводили, одному Аллаху ведомо, как выкручивались тогда. И все бы было хорошо, да только вот доверился он не тому человеку. От тяжких воспоминаний захотелось завыть волком – был бы он один, не удержался бы.
