– Поздравляю с вступлением в законный брак, миссис Мадругада, – сказал регистратор.
Неожиданно Кейт показалось, будто пол в приходском управлении начал уходить у нее из-под ног. Она испугалась; ноги стали ватными и едва держали ее. Голова закружилась, кровь отлила от щек, желудок пронзили спазматические боли, ее стало мутить… Если бы стоявший рядом Роберто не заметил, как она внезапно побледнела и покачнулась, все могло бы закончиться ее обмороком и падением. Но он заметил – и вовремя подхватил Кейт под руки. Воспользовавшись тем, что как раз в этот момент регистратор отошел к шкафу, чтобы положить в него церковную книгу, в которой они только что расписались, Роберто шепнул жене на ухо: – Не волнуйся, керида, все будет хорошо. Твоя бледность, слабость, плохое самочувствие – это от беременности. Но до родов еще есть время, чтобы я подыскал толкового врача, который поможет тебе и…
Он не успел закончить фразу: вернулся регистратор и, обращаясь к ним, с улыбкой произнес:
– Еще раз поздравляю вас обоих с законным браком и сообщаю, что теперь все необходимые церковные процедуры закончены и вы можете быть свободны.
– Благодарю вас, – сказал в ответ Роберто и, покрепче взяв Кейт под локоть, повел ее к двери.
Когда они вышли из церкви, их ослепило яркое июльское солнце и оглушили раздавшиеся со всех сторон поздравительные возгласы родственников и самых близких друзей. Среди тех, кто приветствовал молодоженов, были Уолтер Хиллз и его уже стареющая секретарша Джина Лалли, всегда обожавшая единственную дочку босса. Ее мягкий и все еще звонкий голос Кейт расслышала в тот момент, когда они с Роберто направлялись к серебристо-голубому лимузину, который должен был доставить их в загородный отель, где все было давно готово к торжественному приему по случаю их бракосочетания.
– Кейт, дорогая, церемония в церкви прошла прекрасно! – воскликнула Джина и смахнула носовым платком навернувшиеся на глаза слезы. – О таком свадебном ритуале можно только мечтать.
Когда лимузин с молодоженами уже тронулся с места, Кейт подумала: да, только что в церкви закончился свадебный ритуал ее мечты. Она мечтала о таком ритуале, такой церемонии бракосочетания, когда была еще совсем девчонкой. Засыпая на узкой кровати в доме отца, она погружалась в фантастический мир грез, и в темноте перед ее полусонными глазами возникала яркая и четкая картина процедуры вступления в брак. И вот сейчас, годы спустя, когда она стала законной женой, оказалось, что реальный ритуал ее бракосочетания во многом совпал с картиной, которая рисовалась ей в подростковом воображении. Как и в тех далеких мечтах, действие развертывалось в церкви; сидевший сейчас рядом с ней муж был тем самым мужчиной, о котором она грезила в девичестве…
Однако обстоятельства, в которых создавался их брачный союз, равно как и сами причины, побудившие их связать себя узами брака, обернулись такой горькой иронией судьбы, что ее девичья мечта об идеальном свадебном ритуале превратилась в пародию.
Эти размышления, вызванные восторженными словами Джины Лалли по поводу их бракосочетания, неожиданно омрачили настроение Кейт. На ее лицо легла тень глубокой грусти, и она вдруг почувствовала себя потерянной, одинокой и никому не нужной на всем белом свете.
Взглянув искоса на свою молодую жену, Роберто поудобнее разместился на мягком кожаном сиденье дорогого автомобиля и сухим, жестким тоном сказал:
– Если ты с таким выражением лица явишься на прием, никто не поверит, что у нас с тобой был бурный роман, завершившийся счастливым браком. Сейчас ты больше похожа на осужденную, которую ведут к гильотине, чем на-радостную молодую жену, вступающую на путь беспредельного семейного счастья и благополучия.
– Может быть, я и есть та осужденная, которую ждет гильотина! – Она резко отвернулась от него и уставилась на букет роз, который держала в руках; в глазах у нее стояли слезы. – Мы оба знаем, что эта блиц свадьба – сплошной фарс, и ни о каком семейном счастье тут не может быть и речи.
– Если ты с такими мыслями и с таким лицом будешь общаться с людьми, то они быстро раскусят нашу…
– Ну и пусть! Может, я хочу, чтобы они раскусили! – Теперь она снова смотрела на него, в ее глазах сверкали молнии негодования. – Ты никогда не думал, что у меня может быть и такое желание?
– А ты не думаешь, затевая всю эту кутерьму, о своем отце? – В голосе Роберто зазвенел металл.
– Об отце? А какое отношение имеет он ко всему этому?
– Когда мы обсуждали нашу сделку, речь, среди прочего, шла и том, каким образом можно вытащить из беды Уолтера Хиллза. – Тон его голоса был тверд, неумолим и безжалостен.
– Ты же обещал помочь ему, как только мы поженимся!
– Да, обещал, но при обязательном условии: люди должны верить, что наш брак настоящий. Если же хоть один человек хотя бы на минуту засомневается в искренности наших намерений – в том, что мы женились по любви, тогда нашей сделке конец.
Неужели он угрожает ей разрывом? Отказом помочь ей и отцу? Нет, он не может быть таким жестоким!.. Но она взглянула на его суровое, мрачное лицо и поняла: этот человек способен на жестокость.
– Ты сидишь за рулем и направляешь машину нашей сделки туда, куда тебе заблагорассудится. – Кейт вздохнула, оторвала маленький листочек с ветки розы и бросила его себе под ноги. – Я же всего лишь пассажирка в этой машине, и мне остается только следовать по твоему маршруту, выполнять твою волю. Иначе я окажусь по другую сторону дверцы. Не так ли?
Миссис Мадругада сидела в шикарном лимузине, отвернувшись от мужа, и задумчиво теребила красивый букет. Ее мысли кружились и разлетались во все стороны, как листья и лепестки роз, которые она механически обрывала с веток и бросала на пол автомобиля. Взглянув на нее, Роберто понял, что она вся ушла в себя и что в ее сердце для него не было места.
– Кейт…
Слегка придвинувшись к ней, он осторожно взял ее за руку, но она, вздрогнув, тотчас отдернула ее и, не поворачивая головы, снова погрузилась в свои мысли.
Неужели прикосновение его руки в самом деле вызывало у нее такое отвращение? Неужели ей хотелось, чтобы сейчас в этом салоне рядом с ней сидел не он, а этот подонок Мартин, который так мерзко соблазнил ее? Неужели она предпочла бы надеть купленное им обручальное кольцо и взять его фамилию?
Мысль о другом мужчине, внезапно пришедшая ему в голову, мгновенно изменила его настроение. В нем закипела дикая ярость, заклокотала безудержная злоба. Злоба на Форда, вытершего ноги о Кейт, и злоба на Кейт, все еще лелеявшую несбыточную мечту получить от жизни то, чего в ней нет и никогда не бывает. Но больше всего он бичевал самого себя за то, что был так неравнодушен к Кейт и ко всему, что связано с ней. В душе он страстно хотел, чтобы отношения между ними складывались иначе.
Роберто осознавал, что у них с Кейт было много общего. Оба мечтали о несбыточном, стремились к недостижимому. Он был таким же одержимым безумцем, как и она… Но вот сегодня эта женщина вошла в его жизнь как законная жена; она будет жить в его доме, каждодневно находиться рядом с ним, они будут спать в одной постели. Что еще ему нужно? Почему он также должен добиваться ее сердца?
