А Жади терзалась перед разговором с дядей. И не напрасно.Али наградил ее кучей звонких пощечин и оскорблений, а потом еще оттаскал заволосы. После чего она не выдержала и назвала имя своего возлюбленного. Толькоона и здесь все равно обманула дядю, сказав, что ее любимого зовут Пол.
— Шлюха! Грязная потаскуха! Я устрою твою судьбу! —отчеканил дядя, запирая в комнате.
Жади молчала и думала о том, как же ей теперь быть и какувидеть Лукаса. Эти мысли вытеснили в ее голове все остальные.
Перед отъездом в Бразилию Албиери решил еще раз поговорить сЛукасом, но толку не добился. Крестник его почти не слушал, думал о своем,зато выпросил номер телефона Али, чтобы в случае чего обратиться к нему запомощью. На самом деле ему нужно было связаться с Жади. После того, как еесхватили, Лукас потерял покой. Он поспешил явиться к Али через несколькочасов, и тот принял его с распростертыми объятиями. Ведь он не подозревал, чтоПол и Лукас — это один и тот же человек.
— У тебя теперь есть семья в Марокко — это моя семья. И явсегда буду рад тебя видеть в своем доме, — сказал Али и стал учить гостя естьруками. — Ты не хочешь задержаться в Фесе?
— Да, я, пожалуй, останусь здесь на какое-то время, —отозвался Лукас, думая о Жади.
А к ней пришла Зорайде с едой. Едва служанка обмолвилась,что в их дом пожаловал крестник Албиери, пленница сразу выдала себя.
— Лукас? — выпалила она и залилась краской. Зорайдевзглянула на девушку.
— Ты знаешь его имя? Это он, да?
— Помоги мне Зорайде! Помоги! — взмолилась Жади. — Крометебя, некому! А я жить не могу без него!
Зорайде секунду поколебалась и кивнула. Ей было жальдевушку, хотя она сама старалась подчиняться законам Ислама. Служанкаосторожно вошла в гостиную, где сидел в одиночестве гость, и прошептала ему,чтобы он ждал Жади в то же время, на том же месте, завтра...
— В пять часов вечера... Если не придешь, никогда ее большене увидишь, — прошептала Зорайде заговорщически и кивнула. — Помни — это всеочень серьезно...
Юноша посмотрел на женщину с большой надеждой. Зорайденравилось быть хранительницей тайн всего дома. Она чувствовала себя здесь главной,незаменимой, необходимой всем, начиная от хозяина и заканчивая его детьми. Асколько чужих секретов берегла верная Зорайде!..
Совсем недавно Латиффа призналась служанке, что ей уженачинает нравиться Мохаммед. Девушка разглядывала свои золотые украшения и улыбалась,глядя на себя в зеркало. И Зорайде порадовалась за нее. Если бы такой жесчастливой оказалась и Жади...
Бедная Деуза никак не могла заставить Эдвалду сдать анализы.
— Ну, зачем тебе ребенок? — тщетно пытался он убедить Деузув неразумности ее навязчивого желания родить. — Мы с тобой ведь ругаемсяисключительно из-за этого!
У Эдвалду рыльце было в пушку. Он часто обманывал своюлюбимую, а потому особенно старался отвлечь ее сладкими речами.
— Ты ведь у меня просто богиня, настоящая красавица! — онвосхищенно оглядел действительно прекрасную негритянку. — А представь, какможет испортиться твоя несравненная фигура после родов! • Подумай, как тыможешь растолстеть, подурнеть!
А заботы о ребенке?! Он будет не спать, непрерывно будитьтебя по ночам! Ты этого хочешь?
— Да, хочу! — заявила Деуза. — Чтобы завтраже тыотправился в клинику, ясно?!
Эдвалду грустно кивнул и насупился. Он никак не мог понятьсвою любимую женщину. Для чего ей так понадобился ребенок?! Без него куда спокойнее...
Вечером они снова танцевали, стараясь забыть обо всемплохом. Но плохие новости подстерегали их и находили сами. Кто-то донес Деузе,что ее жених не может иметь детей. Как люди обожают трепаться! И сколько поройтаят в себе зла! Кому понадобилось их рассорить?!
Красотка танцовщица поверила слухам и ушла от Эдвадду, незабыв, конечно, на прощанье устроить еще один небольшой скандал.
Она меня не любит, подумал Эдвадду. Конечно, у нее в головетолько этот ребенок, она прямо помешалась на нем! Значит, все к лучшему... Ихорошо, что мы расстались. Да и я тоже не очень ее люблю... Так, простоеувлечение...
И Эдвалду нахмурился, убеждая сам себя в этом. Но он неслишком верил своим собственным доводам.
Леонидас пришел домой «на бровях» после бурной ночи сИветти. Дома была одна Далва, которая страшно беспокоилась о Диогу, и очень невовремя решила высказать свои опасения хозяину.
— Вы должны запретить Диогу учиться летать на этомвинтолете!.— сказала она. — Каждый раз, когда он выходит из дома, чтобы сесть всвой
винтолет,у меня сердце от страха сжимается! — почти сматеринским предчувствием несчастья говорила старая нянька.
Но что могло интересовать Леонидаса теперь, когда он опятьпроводил сладострастные часы в объятиях своей дивной Иветти? Он лишь на ходу
поправил Далву. .
— Вертолет, я не винтолет, — заметил он и ушел наверхотсыпаться. Служанка печально посмотрела на ворот его пиджака, испачканный губнойпомадой. Как спасти Диогу, Далву не знала.
Нехорошие предчувствия мучили нянюшку почти все время. Датут еще инструктор Диогу слег с острым приступом аппендицита и не смог лететьвместе со своим подопечным в Ангру. Няня всячески уговаривала юношу ехать намашине, но Диогу был непреклонен.
— Я умею пилотировать. Я уже летал много раз. Инструктортолько сидит рядом и все время говорит «отлично». Все решено: я полечу один! Япрекрасно справлюсь, не волнуйся!
Но все предвещало Далве нечто зловещее.
Она немедленно бросилась названивать старшему Феррасу, нокак раз в этот момент его ублажала Иветти. Телефонный звонок для влюбленнойпарочки оказался очень некстати. И трубку мгновенно сбросили с аппарата иотшвырнули в сторону...
А Диогу уже приехал в аэропорт, сел в вертолет имоментально взлетел, вспоминая указания инструктора. Над ним кружились грозныетемнеющие облака. Проскользну, подумал он. Это ерунда... На всякий случай онсвязался с различными диспетчерскими, и все повторяли ему одно и то же — поего курсу большое скопление облаков. Диогу решил пройти под ними и ошибся,
попав в их центр. Небо захватило его вертолет в своихолодные крепкие объятия. Шансов на спасение у него не было...
Далва потерянно бродила по пустому дому Феррасов.Неожиданно, ни с того, ни с -сего, с потолка сорвалась люстра и разбиласьвдребезги. Экономка вздрогнула и вскрикнула от испуга. И сразу поняла, чтослучилось страшное. Она метнулась вновь звонить Леонидасу, но влюбленные,занятые лишь собой и поглощенные своими эгоистичными чувствами, no-прежнему небрали трубку. В тот вечер Леонидас, наконец, вновь пообещал Иветти, что онивот-вот поженятся, как собирались когда-то. Ликующая, она в ответ далаобещание подарить ему настоящее счастье, хотя плохо представляла себе, как этосделать, потому что приемчиков в запасе оставалось не так уж много. Но главное— вовремя посулить...
