— Быстрее! — прокричал Ломакс из машины, и Хелен побежала назад.
Джулия смотрела, как они уезжают. Она казалась обиженной и смущенной. Поднесла руки к лицу, чтобы защититься от солнца, и Ломаксу на мгновение почудилось, что она похожа на Вики Фокс, которая так же закрывала лицо, защищаясь от Френсис. Хелен энергично махала рукой.
— Я хочу кое о чем спросить тебя, — сказал Ломакс Кэндис, как только она вернулась с работы. На ней был белый халат.
— Ага, и у меня есть вопросы. О затмении. Это так серьезно? Все высыпали из офисов на улицы, словно по пожарной тревоге.
— Кэндис, я должен узнать кое-что прямо сейчас.
Кэндис сняла белый халат и повесила его рядом с дверью.
— Что там стряслось? — спросила она приглушенным голосом.
— Не бойся, Хелен и Джоэл смотрят телевизор, — сказа Ломакс.
Дети без конца переключали каналы, наблюдая затмение. Передавали картинку с телескопа. Солнце выглядело пугающе алым. Дети благоговейно молчали. Ломакс периодически слышал голоса Диксона Драйвера и кинозвезд, следивших за затмением с борта реактивного самолета.
Кэндис повела его на кухню.
— Я и чувствую себя странно.
Ломакс вздохнул. Посмотрел на стол, где стояли вазы со свежими и сухими фруктами. Оглядел кухню с приколотыми на холодильнике рисунками и сверкающими баночками с орехами и бобами.
— Все. Случилось все, — ответил он.
ГЛАВА 34
В полной темноте Ломакс сидел в своем логове. Он случайно оставил открытым стеклянное потолочное окно и, вернувшись домой, обнаружил, что в комнату забралась белка. Зверек в панике носился кругами, сбивая стопки бумаг, царапая коготками по столу. Белка опрокинула телескоп Берлинза, столкнула грязные кофейные чашки. В мгновение ока она запрыгнула на телескоп Ломакса и пулей вылетела в раскрытое окно.
Ломакс наблюдал, как на землю наползает темнота, а на небе загораются звезды. Все это он видел каждый вечер, но раньше темнота опускалась не так быстро и страшно. Ломакс посмотрел на небо в телескоп Берлинза, затем — в свой собственный. Он позвонил профессору, но трубку взяла жена.
— Он в Миссури. Выехал раньше. А я двигаюсь завтра, — объяснила она. Голос звучал недружелюбно. Она отказалась дать Ломаксу свой новый адрес.
— Тогда… может быть, вы передадите ему на словах?
Миссис Берлинз молчала, однако трубку не вешала, поэтому Ломакс продолжил:
— Прошу вас, скажите ему, что я понял. Я и позвонил поэтому… — Голос его прервался.
— Что я должна ему передать? Что вы поняли?
— Теперь я понял, что он намеренно изменил данные в Ядре Девять, чтобы заострить восприятие, то есть чтобы разобраться в природе искажения. Вполне допустимый и правильный научный подход. Тогда я просто этого не понял.
— Вот как, — сказала Сара Берлинз.
— Я точно не уверен, нужно посмотреть все цифры, но скорее всего речь идет об эффекте гравитационной линзы в Ядре Девять…
— Какой линзы?
— Мы рассматриваем галактики или скопления галактик сквозь некую линзу. Проходя между Землей и далекой галактикой, она искривляет своим гравитационным полем световой луч. Речь идет о массивном и темном небесном теле, в существовании которого мы не уверены, но мы можем о нем догадываться. Если, конечно, нам хватает ума. Я думаю, профессор предположил, что в Ядре Девять существует некая гравитационная линза, и соответственно скорректировал изображение. А я, дурак такой, решил, что он исказил данные, чтобы доказать некую теорию…
— Значит, — заметила миссис Берлинз, — вы признаетесь, что ошибались?
— Признаюсь, — тяжело вздохнул Ломакс, — я ошибался.
— Это я ему передам. Что до остального, к сожалению, я ничего не поняла. Я просто надеюсь, что теперь вы осознали, сколько зла причинили своей самоуверенностью.
Тон ее оставался враждебным.
— Осознал, — смиренно согласился Ломакс. — Простите. Может быть, вы дадите мне адрес профессора, чтобы я смог написать ему сам?
— Напишите на этот, и почта перешлет письмо. Энтони знает, как вас найти. Если, конечно, захочет, — закончила Сара Берлинз и повесила трубку.
Ломакс пристально разглядывал ночное небо. Вот Семь Сестер. Плеяды. Его старые друзья.
Телефон звонил трижды, но он не брал трубку. Ломакс понимал, что должен спуститься вниз и закрыть входную дверь, и не мог сдвинуться с места. Он услышал, как подъехала машина. Дверной звонок сломан. Должно быть, ей придется долго стучать. Так и вышло, пока наконец она не сообразила толкнуть дверь и не обнаружила, что та не заперта. Окликнула его по имени. Ломакс слышал ее приближающийся голос. Наконец она чихнула и стала подниматься по ступенькам. Открыла дверь.
— Ломакс?
— Я.
Голос звучал безжизненно.
— Почему ты сидишь в темноте? Смотришь на звезды?
— Плеяды.
— А… Ты ведь их любишь, верно?
— Я привык думать, что знаю их.
Она осторожно пересекла логово Ломакса, стараясь обходить книги и мотки проволоки на полу. Села на стол рядом с ним, и ее грудь оказалась на уровне его глаз. Нежный свет, падающий из потолочного окна, отбрасывал тени на щеки и подбородок. Ломакс не коснулся ее и не поцеловал.
— Что случилось?
Несколько мгновений Ломакс молчал. Он смотрел в это прекрасное лицо. Напряженно изучал каждую черточку.
— Ломакс, что случилось?
Он ответил тихо — так тихо, что ей пришлось податься вперед, чтобы услышать:
— Я знаю.
— Знаешь — что?
— Правду.
— О чем ты, Ломакс?
— Я знаю правду о тебе. Знаю, кто ты.
Она смотрела на него. Двигались только глаза.
— Ты — Гейл, — сказал он.
Она замерла.
— Ломакс…
— Ты — Гейл, — повторил он уже более твердо.
— Я — это я, — прошептала она наконец.
— Нет. Ты присвоила себе ее личность. А затем убила ее. Джулия мертва.
Губы ее разжались, но она ничего не сказала.
— Ты научилась думать, как она, смеяться, как она, ходить, как она, а затем ты использовала ее деньги, чтобы выглядеть как она. Я знаю, это возможно. Я знаю, на что способна пластическая хирургия. Я спрашивал у Кэндис. Вполне возможно внешне стать другим человеком. За исключением ног. Они не смогли уменьшить размер твоей ноги.
Она глубоко вздохнула. В лице не было ни кровинки.
