в замок полдюжины дней назад, то вида не подал. — Раньше служили при генералах.
— Он самый, — подтвердил Тромвал. — И какие распоряжения оставил Содух?
— Проводить вас в башню придворного силт ло. Прошу за мной.
Шолт направился вперёд. Тромвал, примерно помнящий расположение комнат в замке, со вздохом последовал за ним. Путь предстоял не близкий, и никакая красота коридоров не могла его скрасить. И, как он и опасался, закончился путь у двери, за которой скрывалась лестница, ведущая наверх.
Шолт остановился перед ней, извинился перед Тромвалом и, сославшись на неотложные дела, удалился, сказав напоследок двум стражникам, чтобы те проводили гостя по окончанию аудиенции. Плечи одного из них так же покрывал белый плащ.
Тромвал тихо вздохнул, покачал головой, глядя на тянущиеся вверх ступеньки. И что силт ло находят в этих высоких башнях? Почему нельзя поселиться в обычной комнате, внизу?
Но, к счастью, все лестницы обладают свойством заканчиваться, и вскоре впереди показалась новая дверь, чуть приоткрытая.
— Входи, входи, — раздалось из-за неё. — Я уже начал сомневаться в твоём приходе. Думал, придёшь вчера.
Тромвал впервые очутился в комнате придворного силт ло и недоумённо разглядывал более чем скромную обстановку. Вдвойне неуместной она казалась после роскоши замка.
— Да, приходится жить так, — произнёс Содух, сидящий спиной к столу и разглядывающий гостя. Силт ло по-прежнему не расставался со звёздным балахоном, посох стоял рядом, у стены. — Знал бы ты, как мне это надоело.
— Тогда почему не перебраться в тронный зал? Ты мог бы занять престол, и никто слова сказать не посмеет. В замке все ходят по струнке, как я заметил. И идти будет не так далеко.
— Сдалось мне это бремя власти. Нет, пусть его носят молодые. Зря мы, что ли, везли с собой Прилена. Да и Сентиль неплохо себя чувствует. Присаживайся, не стой в дверях.
— Всё-таки вылечили его? — Тромвал пододвинул к себе предложенный стул и сел рядом с выходом.
— А ты сомневался? — хмыкнул в седые усы Содух. — Можешь не отвечать, и так ясно, что не поверил ни единому слову тогда, на площади. А зря. Видишь ли, для работы того амулета, которым мы очаровали людей, есть одно непреложное условие — говорить только правду. Ты видел состояние людей, и потому можешь не сомневаться — он сработал.
— Либо ты лжёшь сейчас, и говорить правду — вовсе не обязательное условие, — возразил Тромвал.
— Да-а, вот поэтому вершители и поставили тебя руководить своими шпионами. Ты сомневаешься в каждом слове. Им тоже не веришь?
— Им нет нужды лгать мне. А почему вершители?
— Ты не слышал этого прозвища? Вы же встречались в поместье, они тебе ничего не рассказали? Вот такая она, благодарность аларни. Их прозвали вершителями, потому что они слепо повинуются монете, вершат судьбы людей, не разбирая, кто прав, а кто виноват. Сейчас, пожалуй, это прозвище более не уместно, они узнали, как действует монета и больше не подбрасывают её, боясь даже чихнуть лишний раз. Про это тоже ничего не рассказали? Нет? Ладно, я расскажу. Когда Силт Ло призвал их, связал с монетой, вынудил подчиняться ей во всём. Потому их поступки порой нелогичны, а иногда и вовсе противоречивы.
— Откуда тебе знать условия призыва? — перебил Тромвал.
Содух притворно вздохнул и с укоризной взглянул на гостя.
— Слушай, если ты продолжишь сомневаться в каждом моём слове, наш разговор утратит смысл.
— Даже во лжи можно отыскать правду.
— Это верно. Но может сначала выслушаешь меня, приняв всё на веру, а уже потом будешь сомневаться? Сложно вести беседу с человеком, который заранее не верит тебе и требует доказательств каждому слову.
— Я тебе поверю, только если принесёшь клятву Равновесия.
— Откуда тебе… — начал было Содух, но сам оборвал себя, и хмуро уставился на гостя. — А впрочем, какая разница. Ты понимаешь, о чём просишь?
— Отлично понимаю, — откликнулся Тромвал, — потому и прошу. Если верить записям, последнего силт ло, нарушившего клятву, ждало нечто худшее, чем изгнание в Летар. Я, правда, так и не сумел выяснить, что именно.
— Считай, тебе повезло, — пробормотал Содух. — Ладно, я согласен. — Он вытянул перед собой руку. — Клянусь землёй, что породила нас, воздухом, что мы дышим, огнём, что согревает нас, водой, что питает нас, и Равновесием между ними, что всё сказанное мной будет правдой.
С каждым названием стихии на ладони возникал поочерёдно комок земли, клубок воздуха, крохотный огонёк и шар воды. При упоминании равновесия оно словно перемешалось в нечто серое над ладонью и тут же рассеялось воздухе.
— Ну что, доволен, распорядитель? — спросил Содух.
— Ты рассказывал о призыве летар, — напомнил Тромвал.
— Да, рассказывал. Конечно, мы не можем знать точно, на каких условиях призвали вершителей, но по их действиям это очевидно. Да и записи в доме Силт Ло не оставляют сомнений.
— Они говорили, дом сожгли.
— Сожгли, но прежде вынесли оттуда всё ценное. Мы следили за Силт Ло пять лет, во время его путешествий по миру, но затем он исчез. Для поисков задействовали всех, в том числе и слушающих. Ты не представляешь, сколько пришлось приложить усилий. Но всё решил случай. Нападение на твой дом и последовавшая резня бывших солдат в Вердиле. Они выбивались из общей картины. Мы отыскали твой след, но слушающие не могли проследить за твоими передвижениями, кто-то мешал. Вот тогда всё встало на свои места. Нашли твой дом, расспросили местных жителей. Выяснили, что неподалёку жил старик, которого считали силт ло, и его уже не видели с полгода. А дальше, сам понимаешь.
— И вы следили за мной всё это время?
— Нет, не было смысла. Эти летары… Знаешь, Силт Ло поступил очень предусмотрительно, призвав аларни, да ещё именно этих. Сомневаюсь, что это вышло у него случайно. Они не просто так заставляли тебя и всех остальных делать доклады в письменном виде. Всё сказанное попадает в хранилище слушающих, откуда его можно достать. Сказанное, но не прочитанное или написанное. Так что слежка за тобой ничего не приносила. Большую часть времени ты просиживал за бумагами. Приходилось наблюдать за летарами иными способами.
— Зачем они вам?
— Вам?
— Мои наниматели рассказывали, как им предлагали вступить в некую гильдию, когда они взялись за контракт по возвращению принца. Хотели переманить добровольно, но не вышло. Потом принц объявил награду за живых, потерял сознание. Появился некий Налесар, скорее всего летар, искал моих нанимателей. А когда
