– Мы не можем сообщить подробно, кто мы и откуда, а также раскрывать наши секреты, пока не получим разрешения верховных на какие-либо переговоры, – ответил я.
– Ну разумеется! – согласился Воин. – Я ведь тоже не могу углубляться в детали без позволения вышестоящих. А о вас я доложу в самом общем виде. Подготовьте программку первых переговоров, так сказать, знакомства, а мы, со своей стороны, подготовим свою. Я оставлю где-нибудь здесь среди камней маячок, и мы сможем связаться в пределах двадцати оборотов этого мира вокруг своего светила.
С этими словами он вынул откуда-то из своих доспехов непонятный предмет и приблизил его к нам.
– Вот. Настройтесь на его позывной – и тогда его услышите только вы, и никто другой.
Я незаметно толкнул в бок Саида. Он, поняв меня, сосредоточенно напрягся, словно прислушиваясь. Затем кивнул и уверенно сказал:
– Я запомнил, не ошибемся.
– Потрясающе! – вновь изумился Воин. – Вы с вашими способностями далеко пойдете. Ну а теперь позвольте откланяться. Меня уж, признаться, заждались, все сроки уже прошли. Так что честь имею и премного благодарю за спасение!
Отчеканив все это, словно на металле, он сделал рукой выразительный жест, очевидно выражающий приветствие, и четким шагом отправился вдоль скалы, вскоре скрывшись за выступом. Мы посмотрели ему вслед с облегчением, признавая, однако, что отказываться от этого контакта тоже не стоит. Все-таки это была еще одна разумная раса, встреченная нами лично, и, если судить по ее представителям, выглядела весьма колоритно в ряду других, хотя, разумеется, являла глубокую духовную примитивность.
Тем временем солнце начало склоняться к закату.
– Что же мне теперь делать?! – обреченным голосом прохныкала Черепаха.
– Возвращайся на свой корабль и как следует выспись, – посоветовал Омар. – Скоро наступит ночь, а они здесь долгие. А потом – посмотрим, может быть, поможем с ремонтом…
– Да чем же вы можете помочь?! Тут ведь необходим доковый комплекс, оборудование, запчасти, новые модули. Вы, конечно, творите чудеса, но не из ничего же вы все это сотворите? Да мне бы хотя бы проникнуть в него, я ведь и этого теперь не могу, я же с голоду помру! У меня же с собой ничего нет – ни пищи, ни капель, ни массы, даже воздуха хорошего!
– А может, тебе наша еда подойдет? Или тут в озерах съедобное водится – вполне ничего. Сейчас наш друг тебя обследует…
– Нет! Нет! Ни в коем случае! Я боюсь!!!
– Да не бойся, это не больно.
– Я боюсь чужой еды и вообще всякого чужого…
– Тогда зачем же ты в чужие миры подался?
На это Черепаха не нашлась что ответить, лишь зажмурила от страха глаза. Хасан подошел к ней и принялся ощупывать, как заправский лекарь.
– А почему ты не можешь проникнуть в свой корабль? – спросил я.
– Он не впустил нас, – дрожащим от страха голосом ответила Черепаха. – И защитник набросился на нас непонятно почему. Они почему-то перестали воспринимать или читать наши ключевые сигналы и считают нас чужими.
– А нормального входа с обыкновенным ключом в ваш корабль нет? – спросил Музафар.
– Все входы запрограммированы на ключевой сигнал, посылаемый нашим мозгом. Для каждого из нас он – свой, совершенно простой и естественный, его невозможно ни забыть, ни ошибиться, его нельзя даже соврать при желании. Ни корабль, ни защитник, ни другие системы еще никогда не сбились в их прочтении. А сейчас… Это все Умры виноваты, это они подстроили, это их любимое занятие – строить всем козни. И кто им чего плохого сделал? Если вы их когда-нибудь истребите…
– Тебе дай волю – ты бы, я смотрю, всех подряд истребил. Разве так можно?
– А как, по-вашему, еще можно?! Если все они только и думают, как бы навредить, напакостить, нагадить, насолить, на… мм…
– Я, кажется, понял, в чем дело, – сказал Ибрагим. – Они, побывав там, – он указал вниз, – как и мы, получили порцию зазеркальной мудрости. Она-то и внесла им какую-то помеху.
– Ну вот! Я же говорил! – разрыдалась Черепаха. – Уже не только в колеса палки вставляют, но и в головы начали! Хороша мудрость! Что мне теперь с этой мудростью делать? Подыхать только и остается!
– Пожалуй, мы сможем приготовить для нашего друга еду в магическом кристалле из той массы, что обитает в здешних озерах, – сказал наконец Хасан. – Эх, Дерево бы сюда, оно бы в два счета составило для него рецепт.
– Не-э-эт!!! Только не это! – завопила Черепаха. – Я готовлю еду только в терлинге или в клостыре, ну, в крайнем случае, в горячих камнях. И не хочу я рецептов от Дерева, не знаю, кто оно такое, но оно уж точно меня отравит, вот увидите!
– Н-да, – озадаченно протянул Ибрагим. – С ним все ясно. Что же нам с тобой, приятель, делать? Ведь мы даже не можем взять его с собой к нам, так как у него нет ни пароля, ни ключа для входа в Лабиринт.
– Не-э-эт!!! Не надо в Лабиринт! Только не туда! – захлебываясь слезами, продолжала выть Черепаха. – Из лабиринтов никто никогда не выходит, я точно знаю! Это специальные ловушки для порядочных биоидов, чтобы истребить их всех и оставить одну только мразь, какой и являются их создатели. А что мне делать у вас? Кому я там нужен?!..
– Да уж пристроили бы куда-нибудь. Но об этом сейчас говорить не приходится. Может, тебе надо было отправиться с этими меткими стрелками? Вы вроде как союзники. Они бы и довезли тебя до дома. Его ведь наверняка еще можно догнать.
– Не-э-эт!!! Ни в коем случае! – в ужасе взвизгнула Черепаха. – Это же бандиты, разве вы не поняли?! Сущие головорезы! Да они бы меня убили за первым же углом, в этом уж будьте уверены. Для них убить или замучить – любимое дело. Они этим и живут!
– Слышь-ка, приятель, а ну-ка произнеси этот свой ключевой сигнал, – неожиданно для всех попросил Саид, взяв за локти меня и Ибрагима.
Черепаха, продолжая рыдать, сосредоточенно посмотрела на него.
– Еще раз, – сказал Саид.
Черепаха склонила голову набок.
– Еще! – не унимался Саид.
– Зачем? – озадаченно спросила Черепаха, даже перестав рыдать.
– Я объясню, только повтори еще пару раз.
Некоторое время Саид стоял в задумчивости, и вдруг я ясно почувствовал этот самый сигнал. Он, в общем, был похож на те последовательности неописуемых символов, которые представали нам в бездне мудрости, однако заметно отличался от них, настолько, что их нельзя было спутать.
– А теперь, друг, тебе для пользы дела нужно передохнуть и перекусить, – обратился Саид к Черепахе. – Мы сейчас приготовим тебе что-нибудь лакомое, у нас с собой найдется все необходимое.
– Ты обещал объяснить!.. – требовательно простонала Черепаха, вновь приходя в ужас.
– Да не пугайся ты! – дружелюбно сказал Саид. – Я хочу и думаю, что нам это удастся, попробовать уговорить твой корабль все же впустить тебя. И момент, когда ты совсем раскис, я выбрал не случайно. Ведь именно в такие моменты мы бываем наиболее естественны и изначальны, как в детстве, не обремененные еще грузом серьезности, мудрости, ответственности и прочих нагромождений. Одним из таких нагромождений у тебя, как и у нас, является полученная там, – он указал вниз, – зазеркальная мудрость. И, похоже, именно она, как предположил Ибрагим, отложившись в твоем мозге, и затронула этот твой сигнал. Я же хотел получить его в чистом виде, каким он был до этого. И кажется, мне, то есть нам, это удалось. Теперь тебе нужно повторить его, успокоившись. Я думаю, что тогда он прозвучит опять в измененном виде. Сравним их между собой, сравним с построениями этой мудрости – и в результате, уверен, найдем потерянный ключ от твоего корабля.
