Пекка кивнула. Гибель князя тоже снедала ее.
– На самом-то деле это он свел нас всех, – промолвила она. – Он единственный верил, что у нас все получится, и вселял веру в других. Без него мы можем попросту остаться без финансирования. – Она закатила глаза. – Без него у меня уже начались проблемы с достопочтенной профессоршей Хейкки!
Глава тавматургического факультета городского колледжа Каяни специализировалась на ветеринарной магии. Следующая новая идея профессора Хейкки окажется первой. От раздражения, что Пекка не отчитывается перед ней в своих опытах, госпожа деканша попыталась урезать ей бюджет. Князь Йоройнен покончил с этим и напомнил профессору Хейкки, что задача чародея – не только заседать на факультетских собраниях. Когда князя не стало, деканша тихой сапой принялась возвращать себе утеряннную власть.
Прежде чем Пекка успела добавить хоть слово, из кладовки донесся ужасающий грохот. Супруги ринулись туда – выяснить, что случилось, – и едва не стоптали по дороге метнувшегося навстречу Уто. Мальчик едва успел принять вид почти сверхъестественной невинности, прежде чем отец его рявкнул:
– Что это было?
– Не знаю! – выпалил Уто так самоуверенно, как умеет только мальчишка шести лет.
Пекка приняла вызов.
– Ну а что ты делал в кухне?
– Ничего!
Лейно взял сына за плечи и ловко развернул.
– Это ты каждый раз говоришь – и каждый раз врешь. Пойдем посмотрим.
На кухне было все как обычно… пока Пекка не отворила дверь кладовой. Одна из полок оторвалась от стены и рухнула вместе со всеми припасами, образовав на полу впечатляющую кучу.
– И как это вышло? – поинтересовалась Пекка. В голосе ее ужас мешался с восхищением.
– Не знаю! – серебряным колокольчиком прозвенел Уто.
– Ты снова лазил по полкам, – заключил Лейно. – Ты знал, что будет, если ты снова станешь лазить.
Конечно, Уто знал. И, конечно, даже не подумал вспомнить об этом. Без сомнения, мальчишка убедил себя, что не попадется, сколько бы ни шалил, нарушая родительский запрет. «Поразительно, как некоторые взрослые напоминают детей», – мелькнуло в голове у Пекки.
И теперь, попавшись, Уто повел себя точь-в-точь как эти взрослые.
– Папа, не на-адо! – заныл он, вспомнив про обещанную кару. – Я больше не бу-уду! Правда-правда! Обещаю!
– Ты уже обещал, – напомнил Лейно. – И нарушил свое слово. Настоящие куусамане так не поступают. Так что твой плюшевый левиафан на неделю отправится на каминную полку.
Он двинулся в сторону детской.
– Не-ет! – взвыл Уто, и разрыдался. – Так нечестно!
– Честно-честно, – вмешалась Пекка. – Ты не сдержал слова. Как можно тебе верить, если ты слова не держишь?
Уто не обращал внимания ни на ее слова, ни на что бы то ни было, кроме своей чудовищной потери.
– Я же не могу спать без моего левиафанчика! – простонал он. – Ну как я смогу без него заснуть?!
– Придется попробовать, верно? – спокойно промолвила Пекка.
На самом деле она в ужасе ждала, как будет укладывать сына в постель без любимой игрушки, но показывать этого не собиралась.
– Может, в следующий раз ты подумаешь, прежде чем делать то, что тебе запретили.
– Я больше не бу-у-уду! – возопил Уто отчаянно, словно пойманный на казнокрадстве чиновник.
Шаги Лейно в коридоре возвестили приход катастрофы. Уто ринулся навстречу отцу.
– Мой левиафан!
Пытаясь догнать сына, Пекка проклинала свояка, подарившего Уто злосчастного зверя. Но если бы Олавин не купил левиафана, Уто привязался бы к другой плюшевой игрушке: было их у него изрядно.
– Все. Вопрос закрыт, – объявил Лейно. – А теперь иди к себе в комнату и не возвращайся, пока не перестанешь лить слезы и хлюпать носом.
– А вот буду плакать! – крикнул Уто, выбегая. – Вот все время буду!
Гостиную наполнила тишина – как на поле боя, когда сражение отгремело.
– Уф! – подытожил Лейно и сделал вид, будто утирает пот со лба. – Налью себе стопочку. Я ее заслужил. С тем же успехом полка могла проломить ему голову, знаешь.
– Еще как, – пробормотала Пекка. – Раз уж ты все равно идешь туда – налей и мне. Надо будет привести кладовку в порядок… но только не сейчас.
Из детской доносились душераздирающие всхлипывания: отчасти искренние, отчасти натужные – чтобы родителям стало стыдно. Но Лейно и Пекка не обращали на них внимания. Ближайшими соседями их были сестра чародейки с мужем, а те если и услышат вопли Уто, то решат, что родители выдрали его за дело, а не ради развлечения.
Лейно вернулся с двумя стопками грушовки. Одну он вручил Пекке, вторую поднял:
– За то, что мы пережили очередную катастрофу.
– За это выпью с удовольствием, – отозвалась Пекка.
Грушовка потекла в горло сладким огнем. Чародейка покосилась на лежащего на каминной полке плюшевого левиафана и рассмеялась. Но смех тут же оборвался: на память пришла не только истерика Уто, но и катастрофа, разразившаяся в Илихарме по вине альгарвейцев. Пекка пережила атаку, и ее товарищи-чародеи – тоже, но погибших оказалось слишком много.
Должно быть, мысли ее можно было прочесть по лицу, потому что Лейно прошептал: «Какое счастье, что ты это пережила», – и обнял жену.
– Большое счастье, – жадно выдохнула Пекка, не выпуская мужа из объятий, позабыв на миг обо всем. Но тут же, так и не разжав рук, покачала головой. – Столько трудов потеряно. Если бы они подождали еще день. Но…
Она пожала плечами.
Лейно прижал ее к себе вновь и опустил руки. Над чем работает его супруга, он так и не знал, но без труда понял – это нечто важное. И постарался, как мог, утешить Пекку.
– Я все же думаю, что альгарвейцы не знают о ваших разработках и знать не могут.
– Почему? – поинтересовалась чародейка. – Как ты можешь разбираться в этом лучше меня?
– А я и не разбираюсь, – признался Лейно. – Только все равно не верю. Почему? Скажу. Вдумайся, сколько даровитых волшебников должны работать над тем, чтобы выковать чары, способные переработать жизненную силу принесенных в жертву кауниан. Этим, должно быть, заняты их лучшие маги-теоретики. Хватит ли им сил следовать и другими становыми жилами?
Пекка поразмыслила и кивнула не спеша.
– Это разумно, – признала она и тут же поправилась: – Мне так кажется. Что по этому поводу думают в Трапани, не могу и представить.
– Если бы альгарвейцы желали поступать разумно, они вообще не затеяли бы эти жертвоприношения пленников, – ответил муж. Пекка снова кивнула. Но Лейно, как многие его соотечественники, обладал талантом смотреть на мир с точки зрения противника. – Они, должно быть, полагали, что обойдется пару раз, а там и до победы недалеко. Но… не обошлось.
