будут кремировать, а прах попросил развеять в космосе. Так он хотел обрести свободу – вечную свободу полета.
На церемонии прощания Люинь сидела рядом с Пьером, а Джиэль – рядом с матерью. Хотя Гарсиа много-много лет не бывал на Марсе, Джиэль очень любила своего деда. Вспоминая свое детство, те дни, когда она видела дедушку, Джиэль неудержимо рыдала. Пьер совсем не плакал. Он просто смотрел на фотографию Галимана и никого не замечал вокруг себя.
– Мои соболезнования, – прошептала Люинь.
– Спасибо тебе, – отозвался Пьер отстраненно.
Люинь посмотрела на Пьера. Он словно стал выше ростом и повзрослел. Он по-прежнему мало с кем разговаривал, но его взгляд перестал быть стеснительным. Его назначили руководителем группы одной из инженерных бригад в рамках плана переселения. Он стал самым молодым руководителем группы. Его отражающие мембраны должны были запустить в массовое производство, а он собирался продолжать трудиться над разными изобретениями для нового Марса.
Люинь узнала о том, что Ганс отправил ее на землю вместо Пьера. Она не знала, в курсе ли Пьер, но он ни разу об этом не обмолвился. Порой Люинь гадала, как бы сложилась жизнь у него и у нее, если бы на Землю вместо нее полетел Пьер. Но гадать не было никакого смысла. Раз уж жизнь разветвилась так, как это случилось, назад дороги, так или иначе, не было.
Люинь снова и снова задавала себе вопрос: как на нее повлияла Земля? Сотни раз она спрашивала себя об этом и знала, что еще сотни раз спросит. Земля причинила ей столько сердечной боли, но и радости подарила немало. Люинь не знала, какой стороне доверять, но у нее были и возможность и желание понять оба народа. Она не могла склониться ни в ту, ни в другую сторону, колебалась, сочувствовала и Земле, и Марсу. Она какое-то время чувствовала себя заблудившейся, потому что ей было дано сердце скитальца. А теперь она ощущала в себе прирожденное хладнокровие. Похоже, в этом была ее судьба.
«Что такое судьба, – размышляла она, – как не то, чтобы случайно измениться, а потом пойти по неизбежной дороге, которая не принадлежит больше никому?»
Люинь попрощалась с Пьером и пошла к первым рядам траурного зала, где Ганс и Руди встречали пришедших попрощаться с умершими и провожали к отведенным для них местам. Руди, которому были поручены организация и проведение траурной церемонии, не стоял на месте. Он работал четко и профессионально. А Ганс, стоя перед проходом между рядами стульев, встречал поклоном всех, кто подходил и возлагал цветы. Ганс уже не был консулом, а Руди стал одним из руководителей нового инженерного проекта. Сегодня они сильно отличались друг от друга. Так печальные, спокойные сумерки отличаются от свежего утра, наполненного бодростью и силой.
Люинь подошла к Гансу:
– Дедушка, я решила.
– О?
– Я бы хотела отправиться на «Марземлю» с тобой.
– Ты уверена?
– Да.
Люинь пока не понимала, какая жизнь ее ожидает после этого решения, но пока что ей хотелось именно такого будущего. Ганс решил занять место Гарсиа и остаться на борту «Марземли» до конца жизни, и Люинь захотелось отправиться с ним. Ей хотелось стать ближайшей соратницей деда в его последние годы. Кроме того, ей хотелось наладить хорошие отношения между Марсом и Землей. Если бы мы, земляне и марсиане, смогли узнать друг друга лучше, быть может, удалось бы избежать некоторых конфликтов. Тогда гибель Анки не была бы напрасной. Часто для того, чтобы предотвратить катастрофический финал, нужно было убрать все безымянные моменты, которые к нему вели. Люинь уже видела Вавилонскую башню. Быть может, все различия можно было убрать при постройке другой высокой башни, где планеты не будут отличаться одна от другой.
Люинь собралась вернуться на «Марземлю», к космическому «Харону». Там, на борту лодки, курсирующей от одного до другого берега подземной реки, она останется с мертвыми.
На Марсе все ждали сооружения нового места для жилья. А Люинь не хотела в этом участвовать. Этот огромный инженерный проект, призванный изменить небо и землю, глобально захватил всех, но Люинь больше волновала хрупкая и незатейливая судьба отдельного человека. Она избрала «Марземлю» не для того, чтобы совершить великие подвиги, а просто для себя. Она наблюдала за тем, как совершает шаги к своей судьбе, один за другим, и впервые, приняв эту судьбу, в жизни ощущала покой, владение собой и отвагу.
Окончание, оно же начало
Затопление должно было стать поворотным историческим моментом. Прошлое будет смыто. Кто обернется – превратится в соляной столп. Ковчег будет нагружен мощью возрождения.
Источник воды для затопления приближался. Поющие голоса стихли. Зрители смотрели на спроектированное на куполообразный потолок изображение с разных сторон, затаив дыхание.
В космическом пространстве странствующая малая планета утратила половину своей массы. Гигантская глыба льда, смешанного с землей, находилась на орбите Марса. С помощью ядерных двигателей движение Цереры было ускорено. Словно гигантский факел, масса карликовой планеты светилась, приближаясь к атмосфере Марса. Церера попрощалась с родной планетой и отпускалась к новой обители. Еще много витков – и она опустится в самую середину кратера.
В это же самое время в космосе раскрылся тонкий и широкий парус. Он постепенно становился всё шире и ровнее, и в итоге четко сориентировался против солнца. Словно гигантское око, этот парус взирал на тех, кто смотрел на него снизу. Парус направлял солнечный свет вниз, собирая его в сияющий столп, поглощавший тех, кто на него смотрел. В древних пещерах ровным кругом выстроились мощные машины. Дома, пока что необитаемые, летками ульев испещрили склоны кратера. Турбины и водяные колеса были готовы завертеться. Лифты еле слышно исполняли музыку тишины.
Все замерли, готовясь к торжественному моменту. Консул Лаак произнес речь в Палате Совета. Это была его первая большая речь с того момента, как он принес клятву служения. Стоя в пустом зале, он смотрел вперед, и его взгляд проникал через пол, похожий на мраморный, мимо статуй основателей республики, в бесконечную даль за распахнутыми настежь дверями Палаты Совета. Он знал, что его лицо сейчас видят в каждой комнате, в каждом окне. Он ощущал важность момента, но при этом испытывал небывалый покой.
– Давайте сегодня начнем с того, что вспомним четверых людей, которые так много отдали Марсу и сегодняшнему дню. Без них мы бы не стали свидетелями этого исторического момента.
Первый из них – Ронен. Несколько десятков лет он налаживал связь Марса с Церерой, а потом присоединился к обитателям этой планеты, когда те решили покинуть пределы Солнечной системы. Ронена больше нет с нами, но «Цереалия» продолжает вершить свой путь
