тишины Кирилл заметил, что Машу охватила дрожь. Состояние нельзя было отнести к типичным судорогам, но отмечались единичные учащенные мышечные спазмы. Парень спохватился и уложил ее на свои колени. Затуманенный взгляд пугал своей опустошенностью и безучастием. В ее измотанном организме с каждым новым припадком все меньше отыскивалось желания бороться. Кирилл шептал ей на ухо ее имя и просил скорее вернуться к нему. Он не знал, как правильно поступить. Какая-то часть его разума приказывала прекратить их путь, но другая часть этого очень боялась. Возвратиться в обычный серый мир означало предать их общую цель и снова соприкоснуться с больным прошлым. Другую чашу весов перевешивало здоровье Маши; состояние, которое стремительно ухудшалось. Мучаясь перед выбором, Кирилл собрался было уже обратиться к пилоту, но хрупкая рука коснулась его щеки и отвлекла.
— Ты пришла в себя… Надо в больницу…
Девушка отрицательно помотала головой. Кирилл запаниковал.
— У тебя изменились припадки… Нам надо обратиться к врачу…
— Нет, — твердо ответила Маша. Девушка боялась того же, что и Кирилл, а может и худшего. Парень беспомощно смотрел на любимого человека и хотел с ней разделить ее тяжелое бремя.
— Что я могу сделать?
Маша собрала слова в общую кучу, а затем монотонно сказала:
— Дай мне корень дерева.
Кирилл ошеломлено впал в ступор.
— Но…
— Он может помочь.
Кирилл вытаращенными глазами пялился в одну точку, представляя возможные негативные последствия.
— А если будет хуже…
— Не будет. Я хочу туда, где находишься ты. Туда, где находишься ты. Там, где находишься ты, туда… Туда хочу…
Девушка повторяла одни и те же реплики и выглядела абсолютно опустошенной и отстраненной. Кирилл отбросил страх и решительно потянулся за чемоданом, изъятым у Пиззздюков. Не обращая внимания на Молдована, он достал белый корень и положил в рот девушке. Она попросила воды, и он аккуратно поднес бутылку. Сделав пару глотков, девушка закрыла глаза и стала ожидать эффекта.
— Что со мной будет? Скажи… Что со мной будет? Ты знаешь, что со мной будет? — заторможено воспроизводила она один и тот же вопрос.
Кирилл успокаивающе погладил ее по волосам.
— Ты отправишься в мир, где все возможно. Летать, мечтать, видеть и слышать невероятное, познавать новые миры… Прямо как в твоих сказках…
Слабая блеклая улыбка проскочила на ее лице.
— Только не оставляй меня…
— Я пойду с тобой. Буду рядом.
— А книга? Книга нужна? Вот та книга? Книга индейцев… Книга…
Она запиналась, прерывалась и забывалась в сумеречном сознании.
— Она тебе не понадобится, — Кирилл прижал ее к себе крепче и начал молиться на чудо. — Книга в моей голове.
Время шло. Неугомонные винты и зоны турбулентности были единственными, кто нарушал тишину. Кирилл и Маша свернулись калачиком на скамейке и тесно прижались друг к другу. С закрытыми глазами они следовали сознанием туда, куда человеческому пониманию вход закрыт. Кирилл обнимал Машу и мысленно поддерживал ее связь с реальностью.
— Помнишь, как я тебя впервые увидел?
— Да…
— У меня челюсть отпала. А потом второй раз отпала после удара током.
— Да…
— Потом я начал жертвовать своим мозгом, чтобы увидеть тебя…
— Ты… Ты ночью прибегал…
— Да. Из мужского отделения в женское. Мы в туалете прятались от охраны и курили.
— Ты… ска… сказал… что… любишь… Crys… Crystal Castles…
— Да, — посмеялся Кирилл. — Я так обрадовался, что теперь есть общая тема для разговора…
Пауза. Вертолет шатало из стороны в сторону, но странники по звездам этого не замечали.
— От тебя пахло ванилью и табаком…
— А от тебя супрастином…
Кирилл удивленно усмехнулся.
— От меня чем-то пахло?
— Да.
— Как пахнет супрастин?
— Как детский «Orbit». Мне лучше…
Кирилл и сам начал замечать положительные перемены в облике девушки. Ее речь вернула четкость и твердость. Выступил румянец на щеках. А конечности стали теплыми и живыми.
— Это замечательно. Кажется, Вселенная — наш родной дом, и всегда она рада нас видеть…
Маша ничего на это не ответила. Она, подобно блаженному ангелу, расплылась в улыбке нежности. Что она переживала в тот момент, Кирилл не мог знать. Но точно ничего плохого. Девушка видела то, что ей было знакомо и понятно. Опыт Пандоры и опыт Маши воссоединились, как две реки, в общий однородный поток.
— Маш, — позвал ее Кирилл, чтобы не терять связь.
Никакой реакции.
— Машуль…
— Да, — через небольшой промежуток времени все-таки откликнулась девушка.
Парень выдохнул, понимая, что ее частичка сознания здесь. Выведать подробности происходящего в ее голове было невозможно. Все, что мог сделать Кирилл, это втихаря красться вслед за Машей до самого рубежа. Он не мог позволить себе ее отпустить, поэтому настойчиво продолжал преследование по ступеням эфемерной лестницы.
— Помнишь, как ты боялась со мной убегать из психушки…
Кирилл внимательно наблюдал за всеми метаморфозами в выражении лица девушки.
— Да, — она хваталась за реальность теплыми воспоминаниями, — ты мне казался чокнутым…
— Потом на рейв пошли…
— За пультом играл Фуджик…
— Ты даже помнишь его…
Невидимой нитью удерживал Кирилл девушку, при этом отчетливо понимая, что ее сознание переступает грань человеческой доступности.
— Помнишь, как мы палатку в первый раз поставили под жилой многоэтажкой, — парень не сдавался.
Дальше были лишь паузы и приложенные усилия Маши сохранить себя в настоящем.
— Да… Ты в луже умывался…
— А потом на фестивале все равно в грязь угодил, — Кирилл с закрытыми глазами крепче стискивал Машу, зная, что совсем скоро Ihticoyonpui ее подведет к эпицентру Пандоры.
— Помнишь, наш первый поцелуй…
— Ты залил меня слезами…
Кирилл смеялся.
— А первый секс?
— Ты в меня кончил.
Кирилл облегченно радовался, что у него получается догонять девушку. Он боялся совершить лишнее движение или вдох, опасался сделать что-то не так.
— Где ты сейчас?
Молчание.
— Маш, скажи мне, где ты?
— Я, — сухими губами произнесла девушка, — я не знаю… Это не объяснить словами… Что-то приближается…
— Что это?
— Я не могу… Не могу ответить… Но я видела уже это… Я испытывала уже похожие чувства…
Кирилл понимал, что именно это и помогает Маше не заблудиться в мировом океане небытия. Он знал, что еще немного и она доберется до пограничной черты источника. Тогда девушка либо прикоснется к истине и вернется к нему, либо пустота ее заберет навсегда.
— Маш, — позвал он ее.
Никакой реакции. Кирилл насторожился и открыл глаза. Маша счастливо улыбалась, будто переживала что-то необыкновенное.
— Маш…
— Это аура, — вдруг радостно воскликнула она, — вся пройденная дорога — это аура…
— По которой ты сейчас идешь?
— Да.
— А что впереди?
Маша сияла от блаженства.
— Там… Там Аркадия. Страна вечного счастья.
Кирилл осознал, что настал момент истины. Девушка добралась до
