Книга Короли пепла - Ричард Нелл

улыбнулся, повернувшись к Вальде. – Но эта затея могла бы и объединить нас. Я могу дать твоим вождям больше славы и врагов, чем могли бы пожелать даже самые амбициозные. Вместе мы могли бы дать им идею, более грандиозную, чем в любой древней книге или в мечтах любого предка. С твоего благословения, возможно, они ухватятся за нее.

Вальда почувствовала струйку слюны на подбородке и вытерла ее. Она глядела в странные глаза своего родича, не зная наверняка, что порождало тех немногих детей, подобных ему. Ее предки говорили, что это был бог хаоса. Она так не думала, и это утверждение вызывало у нее страх и стыд. Большинство таких детей предавали мечу в то время, как она была девочкой, и, без сомнения, задолго до того. И даже в нынешнюю пору их часто бросали.

– У тебя есть доказательства? Хоть какие-нибудь?

Рока встал, склонив голову набок. Он протянул открытую пустую ладонь и посмотрел старухе в глаза с намеком на улыбку, как будто мог видеть ее мысли.

– Ты ведь изучаешь мое оружие, да?

Вальда никак не отреагировала, и улыбка Роки стала шире.

– А теперь смотри, как оно делается. – Его голос зазвучал громче, театральнее. – Узри еще один мир, которого ты по невежеству чураешься.

Из его ладони вырвался свет. Даже в тумане своих полуслепых глаз Вальда увидела искры и формирующийся корпус клинка, возникший прямо из воздуха. Толстые пальцы Роки сомкнулись на эфесе.

– Ты была права, Вальда, дочь Вальдайи – ты сыграла свою роль, а я свою. Но легенда должна измениться. Началась новая эра.

Вальда глядела на оружие и заставила свой разум вернуться к реальности. Вообще-то она уже поверила Роке. На протяжении многих лет она чувствовала сдвиги, перемены в мире, а теперь и прямолинейную, честную натуру этого парня, какие бы россказни он ей ни плел. Он был из тех, кто умел доносить правду посредством лжи.

– Направишь ли ты свой народ в сей новый мир? – вопросил он так, будто репетировал эту речь тысячу раз. – Или позволишь бесконечному колесу времени стереть тебя в пыль?

Вальда ощутила, как на ее лице формируется улыбка, и не сдержала ее – удовольствие, возникшее от гордости за ее падшую внучку, которая спасла это существо при рождении и воспитала из него этого мужчину.

Немногие воины пепла смогут устоять перед его проповедью, Вальда верила в это. И значит, пришло время для короля… Странно, подумала она, что это будет не великий вождь, победивший своих врагов, или могучий воин, выигравший сотню поединков. Это будет отпрыск Носса, рунный шаман из легенд, который сумеет связать Север с Югом. Ну да ладно – это все равно будет один из Вишан и родич Вальды.

Она подавила страх перемен и риска и подняла чашку с водой, чтобы смочить свое старое, пересохшее горло.

– Я из рода Вальдайя, – ответила она, затем скорчила гримасу, будто рассерженная. – Я всегда буду помогать моему народу. Но у меня есть одно условие. – Она задумалась и поправила: – Нет, два.

Прищуренные глаза Роки посмотрели на Далу.

– Когда вы займете эту новую страну, – сказала Вальда, – ты гарантируешь, что моим родственникам будет предоставлен выбор, соответствующий их вкладу. И прежде, чем я совсем увяну и скончаюсь, ты покажешь мне этот рай.

При этих словах на лице Роки медленно появилась ухмылка, однако он молчал.

– И, поскольку я старая женщина, ты позволишь мне третье условие, о котором я забыла, – сказала Вальда, и он медленно кивнул. – Мы поговорим о твоей матери, и ты это разрешишь. Потому что вот истина, а я слишком стара, чтобы лгать: Бэйла была моей любимой внучкой. Мне неприятно вспоминать о ней как об изгое.

Великан дернулся, и его глаза вспыхнули. На миг Вальда забеспокоилась, что ступила в скрытый омут безумия, слишком глубокий, чтобы его можно было расчистить. Но если Рока не сможет на это согласиться, тогда, возможно, его потенциальное величие будет поглощено безумием, и поэтому при любом раскладе лучше всего будет отказаться и уничтожить его. Она смотрела, как борются эмоции на лице молодого мужчины и, наконец, как он приструнил собственных демонов. Она перевела дыхание.

– Как пожелаешь, – сказал он как ни в чем не бывало. – Но Бэйла никогда не была изгоем, Вальда, ибо никто ее не изгонял. Это меня вы не приняли. За это она и решила уйти от вас. Ни разу она не пожалела об этом выборе, не увязла в жалости к себе и не говорила, что сожалеет. – Его глаза смотрели вдаль и увлажнились от гордости, как будто сейчас он мог видеть свою мать. – Львице нет дела до визга шакалов, старуха. Теперь послушай это, и послушай хорошенько: воспитай она во мне ненависть, я бы убил тебя и всю твою родню, и ни один человек или бог не смогли бы меня остановить. До конца дней, Вальда, помни: твой род живет милостью Бэйлы.

С этими словами он повернулся, шагнул в окно и исчез во мраке, двигаясь уверенно и легко в темноте. Вальда, проводив его взглядом, застыла в тишине.

Она не покинула свое место еще долго после того, как жрица учтиво встала и ушла со словами благодарности и обещания, а Вальда пробормотала что-то любезное в ответ. Огонь в камине угас, а она даже не заметила – сердитая, затем печальная, затем оцепенелая и, наконец, умиротворенная.

Ах, жизнь, подумала она, какое чудо.

Она услышала правду в словах Роки, так как была слишком стара, чтобы утруждать себя ее отрицанием. Даже тогда, отослав Бэйлу прочь, она чувствовала, что допустила ошибку – о да, она знала это, но не предполагала, сколь серьезной та ошибка оказалась.

Вальда возблагодарила всех существующих богов пепла за то, что в мудрости своей они сотворили своих чад неодинаковыми, дабы если одни сбивались с пути, их могли искупить другие. Бэйла была обетованным ребенком, и ее сын ясно видел это. Он был создан любовью, затем спасен ею, а теперь она спасла и Вальду. Она улыбнулась, потому что за все годы жизни у нее никогда не было любимого внука.

Она откинулась на спинку кресла и в тысячный раз пожалела, что не может жить вечно – пожалуй, последняя детская причуда, так и не отринутая Вальдой. Она вздохнула, устраиваясь поудобнее. На самом деле она скоро, слишком скоро умрет, ее роль в великой истории будет закончена и предоставлена другим. Но она сделает всё, что в ее силах, для своих родных сейчас, сегодня.

Или нет, лучше завтра.

Она закрыла