Бешеный наблюдал, как болт пробивает серебряную пластину на носу гнома. Пролилась кровь, раненый пошатнулся и отступил. Колосс успел подхватить его. Застонав, Лжевраккас засучил в воздухе молотами. Тунгдил бросился к мечу. Лот Ионан поднял руки, плетя заклинание.
— Во имя Враккаса, вот теперь все начинается! — радостно воскликнул Боиндил.
Потаенная Страна, королевство Ургон, Мимоград, северо-восток, в тридцати одной миле от входа в королевство Четвертых в Коричневых горах, начало лета 6492 солнечного цикла
Родарио хотел отругать Маллению за то, что она встала с постели, но передумал. Усевшись на край кровати, он посмотрел на девушку.
Идо стояла у окна в ночной рубашке и любовалась холмами Ургона, землями, где когда-то простиралось королевство троллей, Борволь.
Ткань рубашки немного просвечивала, и Седьмой наслаждался видом соблазнительных форм девушки. Фигура Маллении не утратила женственности от занятий фехтованием. И все же в постели Идо вела себя не так, как Койра. Родарио вновь подумал о том, как же ему повезло.
— Удивительно. — Девушка повернулась к нему.
— Что?
— Как ты выжил. Знаешь, ты не умеешь подкрадываться.
— Умею. Я просто не собирался этого делать, — улыбнулся актер. — Я не хотел тебя напугать. Малления, ты не должна вставать. — Он постарался, чтобы в его голосе прозвучал упрек. — Эта поездка утомила тебя.
— А как же иначе? Я не хочу пропустить главную битву. О сражении у Черного Ущелья сейчас говорит вся Потаенная Страна. — Перегнувшись через подоконник, девушка выглянула в переулок. — Все больше добровольцев отправляются в Потусторонние Земли, чтобы помочь нашим героям.
Поднявшись, Седьмой подошел к ней сзади и обнял за талию.
— Люди словно опьянели от побед и свободы. Это хорошо, но я надеюсь, что они не успеют принять участие в битве у Черного Ущелья. — Проследив за взглядом Идо, актер увидел на улице отряд юношей в доспехах. В руках знаменосца трепетал флаг с гербом города. — Этим ребятам не одолеть чудовищ.
Малления повернулась к нему.
— Мы поэтому едем так медленно? Ты хочешь защитить меня? — Она заглянула в его карие глаза. — Скажи мне правду, лицедей!
— Мы едем так медленно, потому что иначе перемещаться на повозке нельзя, — ответил Родарио. — Я волнуюсь за Койру и не хочу, чтобы она сражалась без нас.
— Да. — Идо кивнула. — Я это сразу сказала. Койре сейчас больше нужна твоя помощь, чем мне.
— Но в тот момент, когда они с Тунгдилом оставили нас, дело обстояло иначе. Ты была слишком слаба, чтобы нож поднять, — возразил он.
— Что ж, теперь все изменилось, — ухмыльнулась Малления, шутливо толкнув возлюбленного в грудь.
— Я заметил, — рассмеявшись, Седьмой поцеловал ее руку. — Значит, отправляемся в путь.
Он сложил ее вещи, пока девушка, ничуть не смущаясь, переоделась в дорожный костюм, натягивая доспехи и перевязь. Идо двигалась медленнее, чем обычно, и ей трудно было управиться со всеми застежками, но в конце концов ей это удалось.
Сумки были собраны, и Родарио позвал мальчишку, работавшего в таверне, чтобы тот помог перенести вещи вниз.
Объединив усилия, они погрузили все на повозку. В этом городе они смогли нанять кучера, чтобы воспользоваться не только его услугами, но и его телегой и лошадьми. Родарио и Малления собирались продолжить путь.
Они купили у трактирщика провиант, не забыв и об овсе для лошадей. Седьмой уже помогал принцессе забраться на повозку, когда к ним подбежал трактирщик.
— Подождите, ваши благородия! — Он тащил за ухо мальчонку. — Этот негодник должен вам кое в чем признаться.
— Должен? — хныкал паренек.
Трактирщик влепил ребенку оплеуху, левая щека мальчика тут же покраснела.
— Тебе нужно отрубить правую руку! И мы так и сделаем, если их благородия повелят! — рявкнул он. — Ты позоришь мою таверну! И заплатишь за это!
Родарио осмотрелся, пытаясь понять, не украли ли у него что-нибудь. Но все было на месте. Малления покачала головой.
— Добрый человек, что натворил этот юнец?
Отпустив мальчишку, трактирщик стукнул его по затылку.
Вторую руку он сунул в карман кожаного передника и извлек оттуда какой-то завернутый в тряпицу предмет.
К своему изумлению, Родарио узнал в этой тряпке собственный носовой платок — на ткани были вышиты его инициалы. Но Седьмой не помнил, чтобы что-то в него заворачивал. Приняв платок, актер переглянулся с Малленией и медленно развернул его.
— Мальчишка говорит, что нашел это на полу в вашей комнате. Под кроватью, на которой спала дама, — выпалил трактирщик. — Как он смеет мне зубы заговаривать, этот сопляк?! С тех пор как он начал у меня работать, у всех что-то пропадает! — Он влепил юнцу еще одну оплеуху. — Клянусь пред ликом богов, что сам отрублю тебе руку, если их благородия будут настаивать! И сделаю это с удовольствием!
Мальчик, рыдая, лепетал что-то невразумительное.
Отбросив край платка, Родарио уставился на драгоценный камень.
— Это принадлежит не мне, — шепнул он возлюбленной.
Девушка тоже была удивлена.
— Бриллиант. Ты знаешь, сколько он стоит? — спросила она.
Трактирщик и несчастный мальчик на побегушках ничего не заметили, и актер поскорее завернул находку.
— Благодарю вас за порядочность. — Родарио достал из кошеля пару монет. — Вот, это вам за старания. — Он великодушно указал на мальчишку. — Отпустите его. Это будет ему наукой. А если он и дальше будет воровать, — Седьмой скорчил страшную гримасу, — отрубите ему ноги. Так он хотя бы сможет работать на кухне.
Лицо трактирщика прояснилось.
— Благодарю вас, ваше благородие, за милосердие и щедрость! — Он пинками погнал паренька в таверну.
Родарио вновь развернул драгоценный камень.
— И правда, дымчатый бриллиант, — обескураженно проговорил актер. — Как он попал в мой носовой платок?
Отобрав камень, Малления покрутила его в руках. Из платка вывалилось несколько мелких металлических обломков.
Подняв их, Седьмой протянул находку девушке.
— Это еще что такое?
— Может, остатки оправы? — Она внимательно осмотрела обломки. — Это тионий.
— Во-первых, это не мой бриллиант. Во-вторых, у меня не было кулона из тиония. — Молодой человек пригладил усы.
— Иногда тебе не хватает смекалки, верно? — рассмеялась Идо.
— Вот как? — Он скрестил руки на груди.
— Тионий. Подумай об этом. — Девушка вернула ему бриллиант.
Седьмой недоуменно перевел взгляд с камня на ее лицо, и тут его осенило.
