— Прости, отец, — сказал Туан, склонив голову. — Но я понимал, что даже тебе не удастся долго сдерживать их. Но я никак не ожидал, — срывающимся голосом проговорил он, — измены от Ансельма.
Род пошевелился. Сидеть в оковах было положительно неудобно.
— Ну… как я уже сказал, его нельзя судить слишком строго. Если на то пошло, он все же пытался помешать Дюреру убить вашего батюшку.
Род вытянул ноги и скрестил их.
— Итак… Когда Пересмешник узнал о том, что юг вооружился и готов выступить в поход на столицу, он решил, что пора взять все в свои руки и свергнуть королеву. Верно?
— Верно. — Туан скривился так, словно впервые в жизни отведал чистого вермута. — А когда я возразил и сказал, что пробил час защитить королеву, он назвал меня изменником, и… — он умолк, говорить ему было явно тяжело, — и один из нищих был готов убить меня на месте. Но Пересмешник не желал и слышать об этом, и меня бросили сюда и теперь морят голодом. — Туан взглянул на Рода и нахмурился. — И ведь это очень странно, Род Гэллоугласс. Ведь, по идее, ему следовало самолично расправиться со мной.
— Нет. — Род прикрыл глаза, покачал головой. — Ему нужен кто-то, кто стал бы марионеточным королем после свержения Катарины.
— Нет, не король им нужен, — вздохнул Туан. — Он твердит, что у нас впредь никогда не будет короля, а будет кто-то вроде вождя, которого будет избирать народ.
— «Кто-то вроде вождя», — с издевкой произнес Род. — И как же именно Пересмешник называет того, кто получит этот высокий пост?
— Диктатор, — отозвался Туан и задумчиво пожевал губу. — Очень странный титул. Не будет ни дворян, ни короля — только диктатор. Воистину это странно.
Род кисло усмехнулся:
— На самом деле ничего странного в этом нет. Но не хотите же вы сказать, Туан, что нищие уверены в том, что им под силу взять замок приступом?
— Нет, но известно, что юг взбунтовался, а Катарина не из тех, кто будет сидеть и ждать, когда мятежники подойдут к крепостным стенам.
— Ага. — Род ненадолго задумался. — То есть Пересмешник почти не сомневается: она выступит на юг, дабы дать южанам сражение?
— В этом нет никаких сомнений. А Пересмешник тронется к югу следом за ней.
Род понимающе кивнул:
— Следовательно, когда войска вступят в бой, Пересмешник атакует армию королевы с тыла.
— Только такой подлости и можно от него ожидать, — проворчал Логир.
Туан кивнул:
— И, будучи зажатым между двумя противниками, войско королевы не простоит и получаса.
— А как Пересмешник предлагает поступить с дворянами и советниками после окончания битвы? Дюрер, кстати говоря, намерен сделать королем вашего брата.
— Похоже, что так, — согласился Туан. — Но у Пересмешника на этот счет уже заготовлен ответ.
— Вот как? — Род заинтересованно вздернул брови.
— Да. Всего-навсего трубка из металла, прилаженная к ложу арбалета, но это оружие пускает свинцовые ядра, способные пробить самые крепкие доспехи.
— И он намерен вооружить этими орудиями каждого из своих воинов?
— О нет, — нахмурился Туан. — Таких орудий у Пересмешника всего пять. Одно для него самого, три для командиров и еще одно — для еще одного командира. — Туан кивком указал на мирно храпящего Тома. — Но этот в последние дни впал в немилость. А Пересмешник говорит, что этих пяти трубок хватит, чтобы противостоять всему войску, которое соберут дворяне и советники.
Род, не мигая, смотрел на Тома.
— Большой Том? — ахнул он. — Командир?
— Да. — Туан озадаченно сдвинул брови. — А вы не знали, что он из Дома Кловиса?
Том приоткрыл один глаз и глянул на Рода.
Род отвел взгляд, кашлянул и поджал губы.
— Что ж, это кое-что объясняет. — Он вернулся взглядом к Большому Тому. — Стало быть, ты — большая шишка?
Большой Том кисло усмехнулся и красноречиво поднял закованную в кандалы могучую руку. Цепи выразительно звякнули.
— Был, — пробасил он.
— Он восстал против них, — вступил в разговор Логир, — восстал против своих собратьев и этого — как вы его зовете? Пересмешник? Он восстал против Пересмешника и троих его приспешников, когда они начали кричать, что меня надо бросить в темницу вместе с моим сыном. «Нет, — сказал Том, — я должен отвести его к моему господину, тогда он сможет помочь вам в осуществлении ваших замыслов». — «Замыслы теперь другие», — стали кричать они и не желали слушать о том, чтобы отпустить меня, и тогда этот ваш слуга, Том, стал драться плечом к плечу со мной и уложил наповал многих врагов.
Последние слова старый герцог произнес уважительно и удивленно.
Том усмехнулся. Род заметил, что у его «слуги» не хватает одного зуба.
— Да вы и сами не промах, — хохотнул Том. — Вот не думал, не гадал, что дворянин может так здорово драться без меча и доспехов.
Род вгляделся более пристально и рассмотрел Большого Тома получше. Один глаз у верзилы был подбит, лиловел кровоподтеком, по щеке тянулась глубокая ссадина.
Род откинулся к стене, криво усмехнулся:
— Скольких же ты сразил нынче, Большой Том?
— Да поменьше дюжины, — недовольно пробурчал Том. — Дрались-то мы на пару с этим пожилым джентльменом, а народу против нас было многовато.
Род ухмыльнулся, гадая, осознал ли Логир, каким комплиментом его только что одарил Большой Том.
Он потянулся, зевнул.
— Что ж, что было, то было. Теперь деваться некуда. Надо ждать. Ни у кого, случайно, покерной колоды нет с собой?
Отец и сын Логиры озадаченно нахмурились, а вот по глазам Большого Тома было видно, что слово «покер» ему знакомо.
Род злорадно улыбнулся верзиле. Физиономия у того вытянулась и окаменела. Он не спускал глаз с Рода.
— Ну, ладно, будет тебе, Том! — небрежно бросил Род. — Твоя тайна уже всем известна. Не имеет смысла притворяться, верно?
Том еще пару мгновений пожирал Рода гневным взглядом, но вот в глазах его появилось мечтательное, задумчивое выражение.
Он прислонился к стене, полуприкрыл глаза.
— Ну да, чего там… — проворчал он. — Вы все правильно говорите, а когда вы говорили неправильно?
Рода охватило пренеприятное чувство: он начал догадываться, что Большой Том видит в нем не только господина и не только участника игры.
— Я теперь, считай, с вами в одном котле варюсь, — буркнул Том. — Так чего же мне лицемерить?
— «Лицемерить»? — Род, выгнув бровь, смотрел на своего слугу. — Выражаешься ты что-то чересчур высокопарно для простого крестьянина, Большой Том?
Том нетерпеливо махнул рукой:
