столику, куда только что поднесли поднос со свежей выпивкой.* * *
В тёмной келье пахнет воском и пылью. На заваленном свитками столе горит одинокая свеча, дающая достаточно света, чтобы писать, но недостаточно, чтобы осветить помещение полностью. В тишине раздаётся скрип пера по грубой бумаге, но пишущего за грудой свитков не видно. Склонившись к самому столу, человек старательно выводит букву за буквой, что говорит о его высокой педантичности. Макая остро отточенное перо дикого лифа в глубокую чернильницу, сидящий за столом каждый раз аккуратно стряхивает лишние капли и лишь затем принимается писать дальше.
За грубо сколоченной дверью вдруг раздались отдалённые шаги, и человек на миг задержал перо над бумагой. Прислушался, а затем продолжил выводить изящные завитушки, сливающиеся в буквы. За миг до того как в дверь постучали, он закончил фразу и, отложив перо в сторону, распрямил спину.
Человек был стар, но не дряхл, очень прямой, стройный как юноша. Короткие волосы совсем седы, а глаза — чёрные, лучистые — прятались под шапками бровей настолько густых, что невольно возникал вопрос, как ему удаётся из-под них хоть что-нибудь видеть.
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в помещение вошёл послушник в серой рясе, держащий в руке масляный светильник. Поклонившись, он почтительно произнёс:
— Монтар, к вам посетитель.
— Кто?
— Он не представился, но сказал, что у него к вам очень важное дело.
Человек за столом повёл плечами, разгоняя кровь, застоявшуюся от долгого письма. В душе он был рад, что его, наконец, оторвали от порядком надоевших дел. Взяв со стола запечатанный конверт, он протянул его послушнику:
— Проследи, чтобы это письмо доставили как можно скорей.
Послушник принял конверт, но не найдя на нём ничего кроме оттиска герба ордена переспросил:
— Кому оно адресовано?
— Некоему лейтенанту Ша-Крету из гвардии Аскеля.
— Будет исполнено, монтар. Но как же посетитель?
— Проводи его сюда, Юус.
Послушник поклонился и вышел, а через несколько мгновений, согнувшись в дверном проёме, в келью вступил высокий человек в тёмном плаще, с капюшоном, надвинутым на глаза.
Не произнося ни слова сидящий за столом поднялся, взял свечу и, подойдя к напольным светильникам, поочерёдно зажёг каждый из них. Так же молча вернулся на место и, задув свечу, пристально посмотрел на стоящего посреди кельи гостя. Озаривший помещение мягкий свет выхватил мелькнувший из-под капюшона внимательный взгляд голубых глаз и сидящий за столом, наконец, разомкнул уста.
— Итак, чем обязан? — он сцепил пальцы в замок и поставил локти на стол.
Гость откинул капюшон и перед хозяином помещения предстал человек средних лет со светлыми волосами. Почтительно склонив голову в знак приветствия, он произнёс:
— Позвольте выразить вам глубокое почтение магистр Шаас. Моё имя Элкиан.
— Даже представления не имею о том кто вы такой, — глава ордена Серой Длани развёл руками.
— У меня к вам деловое предложение, магистр. Надеюсь, оно вам понравится.
— Зовите меня «монтар», — повёл щекой Шаас, — именно эту должность я и занимаю в нашем ордене.
— Прошу прощения, монтар, я не знаком с вашими порядками, — магистр Элкиан склонился в поклоне.
— Так что же привело вас в мою скромную обитель, э…
— Магистр… Магистр Элкиан.
— Какое у вас ко мне дело, магистр, — Шаас внутренне напрягся. В жизни он не любил две вещи — магов и мясо. Но если, погибая от голода, кусок мёртвой плоти он проглотить бы смог, то вот с существованием магов мирился с трудом.
— Я знаю, что орден Серой Длани имеет изрядное влияние в Заозерье, — начал издалека магистр Элкиан. — Так же я слышал, что фамильный рог династии Лоун вернулся в Аскель и наместник готовится к церемонии помазанья…
— Не понимаю, к чему вы клоните, магистр…
— Ещё я знаю, что ваш орден ярый противник политики Ивокариса и Себелиуса в частности, — продолжил Элкиан. — И самое главное, что мне известно — Себелиус в обмен на рог заручился поддержкой армии наместника.
Лёгкая тень коснулась чела монтар Шааса. Этого он не знал. Выходит мальчик за его спиной решил завести интрижку со старым ассалом. Что ж его ждёт великое разочарование. Как бы не было противно, но мага принесшего такую весть стоит, как минимум выслушать.
— Продолжайте магистр. Признаться, вы сумели меня заинтриговать.
— Собственно это всё, — развёл руками Элкиан.
— Неужели? — густая бровь Шааса выгнулась дугой. — А мне послышалось, будто вы упомянули некое предложение, что якобы должно мне понравиться. Или слух меня подвёл?
— Отнюдь, монтар. Я всего лишь описал сложившиеся обстоятельства. А предложить, вернее, попросить я хотел нечто другое. Армия Заозерья ни в коем случае не должна покинуть пределов новоиспечённой империи.
— Хм, а почему вы об этом говорите со мной, а не с наместником? Ведь это он распоряжается военной мощью Заозерья.
— Ну, полноте, монтар, я ведь уже говорил о том, что ваш орден не последняя сила при дворе наместника.
— Предположим, — кивнул Шаас. — Но какая с того выгода лично мне?
— Вот мы и перешли к делу, — широко улыбнулся Элкиан. — А выгода следующая: без обещанной поддержки Заозерья Себелиус и дня не продержится в кресле главы совета. А главный претендент на его место, — маг развёл руками, — ваш покорный слуга. Со своей стороны обещаю, когда стану главой совета Ивокарис, наконец, распахнёт врата перед посланцами истинной веры. Можно будет даже поставить несколько новых храмов. Но этот вопрос мы обсудим позже.
Шаас задумался. С одной стороны — можно обосноваться в Ивокарисе, а там, глядишь, и ключ от Торговой Империи сам приплывёт к нему в руки. С другой — возрожденная Империя Заозерье тоже весьма лакомый кусок, где нужно будет наводить порядок. Так или иначе, орден ничего не теряет, а напротив лишь приумножает своё могущество. Маг конечно прав и монтар Шаас имеет некое влияние на наместника, но пока оно недостаточно сильно. Значит, пора выходить на сцену. Придя к таким умозаключениям, Шаас озвучил свой ответ:
— Признаться, мне по душе ваше предложение, магистр Элкиан. И я постараюсь сделать так чтобы армия Заозерья осталась там же где и
