Час его мести настал. Все эти дни ему приходилось уживаться со мной и Ярким, глядеть на нас с ненавистью, таить в себе желание поквитаться, но не трогать. Теперь же его ничто не сдерживает от убийства. И он предвкушал скорую расправу.
– Прежде чем мы начнем, я хочу услышать твой честный ответ, – проговорил Теодор. – Можно ли возвратить Вилорда? Жив ли он? Помни, что от этого зависит твоя жизнь.
– Скорее всего, он жив, – согласился я. – И не отрицаю, что некий шанс вернуться у него имеется, хотя я бы не стал на это рассчитывать. И уж тем более, ни при каких обстоятельствах не стал бы искать возможности возвратить его.
– Рад это слышать, – вымолвил Теодор.
– Ты считаешь?
– Мне хочется верить, что мой друг Вилорд обрел то, чего так отчаянно желал, и его поиски закончены.
– В какой-то степени это действительно так.
– Тогда и мне пора, наконец, получить то, чего я желаю.
– Неужели моя смерть так важна? Особенно теперь, когда все кончилось с Вилордом?
– Тебе не понять, Клиффорд Марбэт, но поверь, убив тебя и твою крысу, я испытаю истинное наслаждение.
– Ты прав, мне этого не понять. Потому что твоя смерть едва ли доставит мне радость.
– Тебе не суждено будет это узнать.
Время слов закончилось, я понял это, когда ощутил знакомое покалывание на коже. Врата в иную реальность были открыты. Теодор Стрикс готовился нанести удар, но медлил, он чего-то жал, взирая на меня своими безумными глазами.
Я сжал пальцы в кулак, и метка на моей руке засияла.
«Чего ты ждешь, психопат чертов? Почему не атакуешь?»
И тут он двинулся прямо на меня, сокращая дистанцию. Допускать этого было никак нельзя, и я мог ударить первым. Но, с другой стороны, именно так он, похоже и планировал – отдать мне инициативу в бою, зная, что сумеет защититься, и прикончить меня на контратаке.
«Так что же делать?!»
Я стал отступать в сторону, стараясь держаться хотя бы в хвосте от стены дома, чтобы не быть припертым к ней в решающий момент.
– Ты сумасшедший, Теодор. Ты болен, – проговорил я.
В ответ тот издал лишь хрипящий смешок.
– Но знаешь, что меня радует? Как бы там ни было, даже если ты убьешь меня сегодня, ты все равно не смоешь этого позора со своей рожи.
Я играл со спичками, нет, с целым ящиком динамита, коим и был Теодор Стрикс. И играл намеренно. Я хотел, чтобы он взорвался. Этот человек плохо контролировал свои эмоции, особенно когда никто, вроде Вилорда, не указывал ему, что делать. Здесь, сейчас в этой схватке хладнокровие ему было ни к чему – я надеялся на это и не прогадал.
Теодор Стрикс, разозленный моими словами, наконец, устал от нашей прелюдии и нанес первый удар. Красный луч вырвался из-за его руки и разбился о щит, который я успел проставить. Но это было только начало, лишь прощупывание почвы.
За первым последовал второй, более мощный импульс, который пробил мой щит, однако я успел отступить в сторону, и тут же провел контратаку, швырнув к его ногам сноп света. Тот разорвался, оплавляя камни, испаряя дождевую воду, падающую с небес, но не причиняя самому Теодору никакого вреда. Стрикс укрылся слоем красной энергии и, оставшись в ее коконе, покрывающем все его тело, но ничуть не сковывающем движения, он прыгнул вперед и помчался на меня, словно бешенный бык.
Быстро отступая, я хлестнул его световой плетью раз, затем второй. Но кокон не поддался. Он был всего в двух-трех хвостах от меня, когда в бой вступил Яркий, напав на Теодора, как оно и предполагалось, с тыла. Три ленты оплели Стрикса и разорвались вместе с его красным коконом, остановив наступление врага.
Не теряя времени, я атаковал снова, швырнув сноп света, уходя от которого Теодор кинулся вбок и, перекувырнувшись на мокрых камнях, тут же встал на ноги. Он был очень быстр, слишком быстр. Достаточно быстр, чтобы тут же сбить еще одну атаку Яркого коротким импульсом красной энергии, при том даже не взглянув в сторону зверя, а продолжая смотреть на меня.
«Но разве это возможно? Словно ему что-то подсказывает об опасности».
И тут до меня стало доходить.
«И на фабрике, и здесь на острове он успевает почувствовать угрозу еще до того, как я наношу удар. Ему что-то подсказывает об опасности. Наверняка, у него имеется какой-то артефакт подобного действия. Но тогда весь мой план летит к черту!»
Выходило, что Теодора невозможно было застать врасплох. Он всегда знал, откуда нападет враг, и был достаточно силен и быстр, чтобы защититься. А меж тем мои силы таяли. Я не мог долго продолжать этот бой. Мои атаки будут становиться все слабее, и в итоге перестанут причинять Теодору хоть какой-то вред.
Стоя под струями дождя, мы все трое на несколько мгновений застыли, выжидая и разрабатывая план дальнейшей схватки. А затем губы Теодора Стрикса вновь расплылись в безумный ухмылке, и он проговорил:
– Должен сказать вам спасибо, мистер Марбэт. Несмотря ни на что, благодарю вас за этот бой. Еще очень долго я буду вспоминать нашу с вами дуэль с наслаждением. Вы достойный противник, чего я, признаюсь, не ожидал от простого писаки. Пусть же вам послужат мои слова комплементом и утешением, а заодно эпитафией.
Я ощутил, что врата открылись снова, и вдруг понял, в чем еще может быть мое преимущество. За эти дни на острове мы с Ярким научились открывать двери в иные миры, мы поняли принцип этого действа. Для того и создавались зеркала миров, чтобы попадать в различные вселенные. И теперь я чувствовал эти истончения в реальности, четко знал, что Теодор собирается нанести удар и для этого установил связь с антимиром.
«А могу ли я управлять этим? Естественно, у меня нет никакой возможности взаимодействовать с красной энергией, но могу ли я воздействовать на сами врата, чтобы закрыть или дестабилизировать их?»
В механических пальцах Теодора заплясали красные всполохи, он стал накапливать силу для одного мощного удара, который, вероятнее всего, должен будет убить меня, пробив любой поставленный щит. Самое время было попробовать перехватить его связь, что я и сделал.
