разрушений нет. Белокурая бестия по имени Чучмек и розовый капот из бумазейки. Would you be so заяц to точная science? Сколько раз говорить – не ешь какашки и работала на почте сторожевой крысой. Его до нашей эры разобрали на части, а он опять сидит, как тупоголовье крупного рогатого скота. Чаю! Воскресения! Мёртвых! Для того, чтобы лекарства помогали, надо их пить! А ты что делаешь? Запрещено притворяться неподвижными частями эскалатора! Неудобопроходимый баба-начальник Аристотель и мать его Фиораванти, купи жене сапоги покамест давеча бестволоской. Защитите ваших дёсен усохшая цапля новости православия живородящий лифт. Не преумножайте сущностей, Володя! А уверены ли вы в том, что ваши дети неукоснительно сссссссссссссоблюдают правила пользования электропоездами? А где вы взяли такую мерзкую кость triangulated drums! Перекоп покопали, колпак перевыкопали, my baby это было не зимой это было в ice Крым troubled eggs миср мае саляма яваш конушабилир мисиниз в дребадан увешанный интесными приборами бесграмодный фунdook ссть-сскр 7 не готится _:»* ещё правее to the left жж надо жж так же ж ааа bang нетути &&&qwerty к йцукену пришолпришёл МНЕЕТСЕРТИЕДНРОАРОК
Яркая вспышка сменилась городской улицей. Я протёр глаза, привыкая к реальности, и увидел, что вся наша странная компания стоит на тротуаре посреди шумного города. Прохожие шли мимо, некоторые косились подозрительно и сторонились, но не задерживались, спеша по своим делам.
Цирикс оправила юбку и усмехнулась:
– Володя, вы такой удивлённый, что на вас без улыбки смотреть нельзя. Рот хотя бы закройте.
– А что случилось-то? – спросил я. – Где мы?
– Кажется, Воздвиженка, – сказал Вам Кого. – Тут, кстати, был неплохой ресторанчик…
– Хи-хи, – сказал Абы. – Ресторанчик.
Я только сейчас его заметил. Стоял рядом с Вам Кого, вполне себе бодренький, хотя и старый, потирал руки в предвкушении удовольствия. Одет был в неизвестно откуда взявшийся чёрный костюм, хотя во дворце Дудикова я видел его практически голым. Сейчас хорошо было видно, насколько они с Вам Кого похожи. Один чёрный, другой белый, как инь и янь.
– Да не пустят нас в ресторан с тигром, скелетом, роботом, железными ногами и дырявой головой! – возмутился я. – Вы объясните, что произошло!
– Всё закончилось, – сказал Сам Дурак. – Мы победили.
– И что, теперь мы в настоящем мире? – спросил я. – Вот так, ни с того, ни с сего маразм закончился? Да нет, не верю.
Вам Кого резко повернулся ко мне. В его глазах плясал весёлый огонёк. Он наклонился к моему лицу, и я заметил, что он просто настолько светится счастьем, что даже кончик носа шевелится от возбуждения.
– Нет уж, Володя, вы поверьте, постарайтесь, – сказал Вам Кого. – Мне уж больно надоел весь этот маразм. И, кстати, ваше сомнение по поводу того, пустят ли нас в ресторан, лишний раз доказывает, что мы в реальном мире.
– Пустят, – сказал Йок Естер. – Мне всегда везёт.
Глава 9. Зарождение
Есть одно такое умное слово – диалектика. Я не до конца понимаю, что оно значит. Я о нём где-то читал или слышал, не более того. Как мне кажется, его смысл примерно в том, что не бывает чисто чёрного или белого, бывают лишь оттенки серого, темнее или светлее. Точно так же не бывает красного или синего, а есть только фиолетовый, в котором часть красного, а часть синего. Но и фиолетового не бывает, поскольку он смесь красного и синего, а каждого из них не существует. Тьфу! Опять меня куда-то не туда понесло. Короче говоря, диалектика в моём неправильном понимании состоит в том, что абсолютно верных утверждений не бывает, и это одно из них.
Поэтому никогда нельзя точно сказать, что именно произошло и почему. В какой-то степени верны все варианты.
Когда мы после окончания маразма сидели в ресторанчике, я долго расспрашивал остальных о том, что они думают о произошедшем. Как именно остановился маразм и почему? Каждый высказывал собственную версию, но ни одна не казалась мне убедительной. Должно быть, истина находилась где-то посередине или в суперпозиции всех этих вариантов.
Одна версия утверждала – мы сильно поверили в то, что победим, и победили, неважно как. Я бы сказал, это версия скорее религиозная, чем научная, хотя и она, с учётом маразма, имеет право на жизнь. Ещё говорили, что «мнеетсертиеднроарок» – это ещё один, неизвестный ранее, пароль Седьмой Плиты (как вариант – одной из Плит), и, когда мы дошли до абсолютного словесного бреда, он подобрался случайным образом, сам собой. Мне эта версия не нравится тем, что вероятность подбора конкретного слова из девятнадцати символов очень мала, а подобралось оно довольно быстро. Это примерно как зарождение жизни – ну кто же поверит в то, что молекулы могут в доисторическом бульоне сами слепиться в нечто, из чего возникает самоорганизующаяся и способная воспроизводить себя субстанция? Третья версия – что создатели нашего мира и Плит, кем бы они ни были, заложили в систему некую защиту от дурака, которая сработала, когда система пошла вразнос, и её перезагрузила. Были и другие гипотезы, но они в какой-то степени сводились к перечисленным трём.
У меня же была своя идея на этот счёт, но я её не высказал, поскольку оформилась во что-то сознательное она несколько позже. Мне кажется, что Варгнаттубогариттул – существо, которое я видел во сне – развалился на мелкие частички в момент создания нашего мира, но не исчез абсолютно, а все ещё существует в некой нематериальной форме и может на мир влиять. Возможно, он и есть та пустота, которая находится между молекулами и атомами. Или ещё что-нибудь в этом духе, я не силён в физике. И вот именно Варгнаттубогариттул смог в нужное время произнести нужный пароль Плиты, чтобы навести порядок. Я сам не уверен в этой гипотезе, но мне почему-то хочется в это верить. Тогда во всём появляется некий смысл и надежда на лучшее.
С другой стороны, если всё так и есть, как я описал, то Варгнаттубогариттул становится чем-то похожим на Бога, а в него я поверить по-настоящему так и не смог. Короче, я не знаю, как всё было на самом деле. Наверно, все эти версии – правда. В конце концов, мир всё равно каждое мгновение создаётся заново, и в каждом новом мире своя правда. Это при условии, что правда, мир и мгновения вообще существуют.
Мы долго праздновали победу, сначала в одном ресторане, потом в другом, а дальше я уже не очень хорошо помню. Где-то в середине первого ресторана выяснилось, что энергетические единицы уже никто не принимает, и
