виражах.
– А зачем я еду? – пробормотал я. – Гораздо удобнее напрямую.
Я потянул на себя ручки управления, и самолёт оторвался от полосы. Я пронизал облако и накренился влево, разворачиваясь.
Этот мир отчасти зависел и от моего подсознания. Я хотел в данный момент встретиться со своими друзьями, и где-то они тоже в моём подсознании упоминались. Как их можно было оттуда достать? С чем у меня ассоциируется Вам Кого? С дырой в голове, с белыми костюмами и бородой. Что я должен делать? Встретить эти три предмета? Представить их? Или это одно и то же?
Самолёт летел прямо на огромные щёлкающие ножницы, одним кольцом вмёрзшие в глыбу льда, зависшую над небом. Я сделал «бочку», еле уклонившись от смыкающихся лезвий, и услышал зловещий металлический голос, которым ножницы попытались меня остановить:
– Я музыкант! – кричали они. – Я всегда должен быть в форме, поэтому постоянно слушаю звонки и пишу смс!
– Господи, – пробормотал я. – Ну почему ножницы-то?
– Володя, – послышалось из-за моей спины, – нам срочно нужно как-то всё это ликвидировать. Я уже чувствую, как у меня крыша едет.
Я обернулся. На заднем сиденье моего самолёта сидел растрёпанный Вам Кого.
– Вам Кого! – закричал я. – Как здорово, что вы здесь! А я думал, это одноместный самолёт…
В ту же секунду Вам Кого исчез вместе с задним сиденьем.
– Что за бред! – воскликнул я, разозлившись, и почувствовал, как самолёт сотряс страшный удар. Похоже, я во что-то врезался. Тело моё разлетелось в мелкие осколки, и я на какое-то время потерял ориентацию, а затем понял, что снова цел. Я летел в пустоте, отдалённо напоминающей космос, только сиреневой, с крылышками, и толстой, как помидор. Мимо сновали разных размеров метеориты и моральный ущерб в размере семисот шестидесяти одного рубля.
– Так, – произнёс я вслух. – Что я должен сделать, чтобы все собрались вместе? Может быть, просто подумать о них?
Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, но почему-то так и не перестал видеть безумие, окружающее меня. Наверно, я всё это видел не глазами. Да и я ли это видел?
Внезапно я понял, что смотрю на самого себя со стороны. Ясоний висел впереди, чесал нос и искал ногами опору, которой не было. Но если он висел там, то кто же был я?
– Эй! – крикнул я и удивился мощности своего крика. – Володя! Скажи, кто я такой?
Ясоний вздрогнул, открыл глаза и посмотрел в мою сторону.
– Конотоп! – обрадованно закричал он.
В ту же секунду в моём сознании щёлкнуло, и я вернулся на прежнее место, в собственное тело. В сиреневой субстанции передо мной плавал Конотоп.
– Слушай, Володя, – сказал он. – Степень маразматичности настолько высока, что её уже невозможно измерить. Я думаю, сейчас очень важна уверенность. Надо верить, что всё кончится хорошо. Вот видишь, мы с тобой уже смогли встретиться. Это показывает, что у нас что-то да получается.
– Ну конечно, получается, – отозвался скрипучий голос сверху, и я увидел, как из одной из тучек спускается в очередной раз собирающийся из костей скелет Йока Естера. – Я же йокес.
Сиреневая субстанция стала менять цвет на серый. Она клубилась и густела, хотя при этом оставалась прозрачной на очень большом расстоянии. Не знаю, как уж такое могло быть, но маразм он и есть маразм.
Рядом со мной раздался сильный хлопок, и появился сердитый Вам Кого.
– Володя! – крикнул он. – Вы уж контролируйте свои мысли в следующий раз. Уши вам надо оторва…
Я перестал что-либо слышать. Вам Кого изменился в лице, подплыл ко мне и приставил оторвавшиеся уши назад.
– Простите, – сказал он, покраснев. – Я не хотел.
Он осмотрел собравшихся, а точнее, нас, как попало болтающихся в сером смоге, прокашлялся и произнёс с торжественной интонацией:
– Позвольте уж мне как Председателю Конгресса сказать. Да, ситуация тяжёлая. Но я уверен, что у нас есть все возможности уничтожить Моргена. Надо просто всем объединиться и нанести сокрушительный удар.
– Согласен, – послышалось из-за моей спины. Из-за ближайшего метеорита, который при внимательном рассмотрении оказывался слегка модернизированным и украшенным золотыми шишками черепом гигантского козла, выплыл Сам Дурак с мокрым мечом в руке. – Давайте покажем этому уроду. Вот только как его найти?
– Я думаю, – сказал Вам Кого, – что Морген везде, ведь он – просто воплощение маразма в нашем сознании. Но у него наверняка есть – не знаю, как это точно назвать – центр, средоточие. Короче, у него есть самое уязвимое место и, как мне кажется, это вот там, – палец Вам Кого указал в случайном направлении справа от него, и там заклубился густой серый дым, всё плотнее и плотнее.
– Тогда вперёд! – крикнул Сам Дурак и, выставив вперёд меч, полетел к сгустку маразма.
– Супермен! – заорал я, выставил вперёд кулак и полетел за Сам Дураком. Азарт захватил меня с головой, обогнал меня и теперь летел впереди, постепенно трансформируясь в Цирикс. Она скрестила ноги, взмахнула рукой с включённым огнемётом и, выпрямившись, устремилась вдаль, на мгновение напомнив мне не то Сейлормун, не то кого-то из Винкс.
Уворачиваясь от метеоритов, мы уверенно летели к серому облачку впереди, которое сгущалось и выглядело зловещим, всё более чёрным пятном на холсте Вселенной или того, что от неё осталось.
Я внезапно увидел, что далеко слева от меня летит «Лакера». Йок Естер, который нёсся рядом со мной, умудряясь ещё и пританцовывать в полёте, уловил направление моего взгляда и прокомментировал:
– Я же говорил, что мы найдём способ устроить фейерверк.
Туча приближалась. Мы ворвались в неё стремительно, один за другим, и я вдруг почувствовал, что моё сознание рассыпается. Уже не было меня, не было предметов и идей, а были какие-то отдельные обрывки, вроде фраз, слов и образов, заполняющих собой всё.
Я на мгновение ощутил в своей руке палку, попытался взмахнуть ей, чтобы ударить по одному из клубов смога, но смог смог смогу смога отец Гамлет поколебал отстои нашего общества.
Ещё одно последнее усилие я приложил к тому, чтобы броситься ещё глубже, в самую пучину бессмысленных фраз и раствориться в ней. Я хотел крикнуть что-то, но передайте Задохлику, что синий слепой медведь всегда ходит и бормочет «сиськи, письки, ля-ля-ля». Сарай не содержит информации, а от аспирина я плачу. Как вам не стыдно? Да я осуществляю жизнедеятельность с семнадцатого года! Не казнить, а помиловать, не судью, а виновного, не немедленно, а условно. Всё птюшки склюют. Немые мопеды дарёному коню палец в рот не кладут. Вы не похожи на Агату Кристи, она же мёртвая. Город N улетел в космос. Жертв и
