Это и произошло.
Пилорат заметил, что самое безопасное место для него и Маруськи это возле пыточного столба с остальными пленниками. Боль вернулась как по расписанию. Он снова сильно захромал, только в этот раз он очевидно держался за рану на животе, и едва слышно рычал от мук. Маруська подхватила его как могла, но огромная туша меридинца для неё весила словно целая гора. Пилорат упал на колени, хватая ртом воздух и приказал девочке не отходить от него ни шаг.
Сама же Маруська вертела головой по сторонам, как цыпленок в курятнике, и топталась на месте в нерешимости. Она не ослушается своего защитника, только вот не знала, чем может помочь. Вокруг царила полная неразбериха. Крики людей, звуки рвущейся плоти, хлюпанье крови и слюны. Всё это в кромешной тьме. Пилорату нужно было всего несколько секунд, чтобы побороть боль и подняться на ноги, но этого времени могло и не быть, так как один из Чёрных решил отомстить перед смертью. Он с диким воплем бежал на них, задрав высоко над головой секиру. Маруська пискнула и буквально оцепенела от страха. Она смотрела на того, кто хотел её убить, и ничего не могла поделать, даже пошевелить кончиком пальцев.
Вдруг перед ней выбежала древолюдка, та, что ранее назвалась Закхрой. Она схватила небольшой нож и, закрыв глаза, выставила его перед собой. Вряд ли это остановило бы опытного мародера, но, когда она решилась открыть глаза, он лежал у неё под ногами, хватая ртом воздух. Охотничий нож торчал у него из шеи, хоть она всё еще и держала свой. Пилорат зарычал и вновь попытался подняться, но едва встав на одну ногу, вновь оказался на земле.
Древолюдка в ужасе выронила нож и подбежала к нему. Она попыталась его поднять, но как для Маруськи для неё он был слишком тяжел. Девушка попыталась найти причину, найти то место, из которого бы торчал кусок стали или стрела. Однако внешне тело меридинца было в полном порядке, несмотря на несколько старых зарубцевавшихся шрамов.
— Внутренние повреждения? Может контузия или разрыв органа? Ах, стоило уделить время другой литературе, когда была возможность.
«Разрыв», — словно молнией пронеслось в голове девочки. Она вспомнила как несколько дней назад, Пилорат полез на дерево, чтобы собрать подсохших шишек. Он обещал научить её плести ожерелье из шелухи, точно такое же, какое плела его мама каждый год. Тогда он сорвался и упал на землю, и так же задыхался. Она вспомнила, потому что он порвал свои штаны зацепившись за сук. Маруська зашивала из ниток, которые дала ей Рожка еще в деревне, а Семирод занимался ранами меридинца.
Старик говорил непонятные и тяжелые слова, которые она не могла понять, но взгляда не отрывала. Маруська помнила, что Семирод тогда воспользовался колдовством, чтобы облегчить боль защитника, так же как и помнила, что он говорил ему если боль вернется, а рядом не будет лекаря, есть один старый и верный способ избавиться от мук, которым пользовались еще до появления волхвов. Трюк своего рода, магия организма.
Маруська захлюпала по сырой земле и надрываясь подняла скользкий камень. Он скользил по детским пальчиками, поэтому она торопилась. Девочка, оказавшись перед Пилоратом, мысленно извинилась и закрыв глаза отпустила. Пилорат издал глухой рык, и с удивлением в глазах посмотрел на девочку. Камень упал на его левое мясистое плечо. Он не понимал зачем она так поступила? Неужели была настолько зла на него или испугана, что пыталась убить? Нет… не может быть. Пилорат повернулся к ней, как вдруг почувствовал, что может встать.
Плечо болело ужасно и изнывало от пульсирующей боли. К счастью, это всего лишь был ушиб, однако рана на животе его не тревожила вовсе. Маруська в страхе смотрела на Пилората, как тот поднимался во весь рост. Он всегда для неё был «Дядей-Горой», за которой можно спрятаться, хоть она его так никогда и не называла. Меридинец лишь потом поймет почему она это сделала, но это не главное. Главное, что он мог наконец встать и, вернув себе свой нож, отправился с остальными к столбам.
К тому времени, как они все спрятались за спиной Пилората, звуки битвы постепенно утихали, и он смог различить, что серые на самом деле не звери, а обычные люди, обличенные в шкуры волколаков. Они к тому моменту уже добивали выживших. Еще он заметил, что это был точечный вырез, точно такой же каким он и сам занимался ранее. Серые не искали заложников, не выпытывали информации, они просто резали и убивали, явно наслаждаясь этим. Пилорат, с другой стороны, всё еще не мог понять, кем окажутся внезапные гости? Одно их объединяло, они разделяли общего врага, но только вот как поступят с ними после этого, неизвестно. Быть может, попросту отпустят или заберут в рабство? Пилорат решил не бежать, чтобы не получить стрелы в спину, поэтому просто сидел, наблюдая за ними.
— Жопа Сварога, никогда не привыкну к этой вони! Как эти чёрные выпердыши её переносят? Пасёт так, словно кто-то обоссался, облевался, сдох, успел завоняться, а потом решил весь круг повторить.
— Формальдегид. Они его в кожу втирают и нюхают, а самые прожжённые в бутылку добавляют.
— Да знаю я! Только вот, ах да чтобы у тебя они отвалились! Опять сиськи вывалила? Ну перед богами хоть постеснялась бы. Мы Чёрных резать идём, а у неё посмотрите ли опять сиськи наружу. Если ты эт самое, оседлать кого хотела, то поздно, мёртвые они совсем. Мертвее некуда. Убери их куда подальше, а то видят боги, наступит день я их отрежу и свиньям брошу.
— Ну попробуй, я тебе хрен оттяпаю скорей, было бы, что резать еще. Не вывалились, а слегка выглянули. Бабы у вас славичей грудями хорошо вышли, а только вот плечи то хрупкие. Как не затягивай броню, всё равно паскуда спадает. Я говорила, что никак не могу подходящий набор найти.
— Или конь тебе нужен. Хороший, крепкий и мощный, а ты всё по кобылам ходишь, вот и вываливаешь в компании мужиков. Просишь, да все просишь. Ты сама, если бы без своих явных выпуклостей сошла бы за одного.
— Еще слово и… а там кто?
— Где?
— Там у двух столбов. Неужто не добили?
— Не похоже. Рожи не вымазанные, да и гляди как трясутся. Рабы пади скорее всего, чёрные, чтоб их паскуд в детстве топили. Ладно,
