Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207
и завел детишек, «дабы династия Фортунато не осталась без наследников», внук отвечал, что еще не окончательно сошел с ума и не желает добровольно взойти на матримониальный эшафот.
Гораций был крупный брюнет, прилизанные волосы расчесывал на косой пробор, любил стрелять глазами и говорил начальственным тоном, который подчеркивал его веселую вульгарность. Он придавал большое значение элегантности в одежде и покупал себе костюмы аристократов. И вместе с тем все его костюмы выглядели чуть вызывающими, галстуки – слишком смелыми, рубиновый перстень излишне привлекал внимание, а запах его парфюма казался очень резким. У него была натура укротителя львов, и ни один, даже самый лучший английский портной не мог этого скрыть.
И вот этот мужчина, бо́льшую часть жизни соривший деньгами направо и налево, в один мартовский вторник столкнулся с Патрицией Циммерман – и эта встреча положила конец всем его причудам и ясности мыслей. Он сидел в единственном городском ресторане, куда до той поры неграм был вход запрещен, в компании четырех дружков и красотки, которую планировал взять с собой на недельку на Багамы. И тут под руку с супругом в обеденный зал вошла Патриция, одетая в шелка и в бриллиантовых украшениях, прославивших фирму «Циммерман и Ко». Как разительно не похожа была она на приснопамятную мачеху, пропахшую лошадиным по́том, или на его непритязательных спутниц-блондинок… Вот она приближается: маленькая, тонкая, из выреза платья выступают ключицы, каштановые волосы собраны в строгий пучок. Гораций почувствовал слабость в коленях и невыносимый жар в груди. Всю жизнь его привлекали женщины простые, которые всегда не прочь выпить и повеселиться. А к этой даме надо было присматриваться вблизи, дабы оценить ее достоинства, и даже тогда их мог разглядеть только очень наметанный глаз, способный улавливать тончайшие оттенки, чего никак нельзя было сказать о Горации Фортунато. Если бы ясновидящая из цирка, глядя в свой стеклянный шар, напророчила, что он с первого взгляда влюбится в сорокалетнюю высокомерную аристократку, он бы от души рассмеялся. Но именно это и произошло с ним при виде приближающейся женской фигуры в темном облачении, озаряемом блеском бриллиантов на белой шее, похожей на тень вдовствующей императрицы. Патриция прошла рядом, на миг задержавшись перед гигантом с салфеткой, торчащей над лацканами жилетки, и с остатками соуса в складках рта. Гораций Фортунато ощутил аромат ее духов, оценил ее орлиный профиль и напрочь забыл про сопровождавшую его красотку, про телохранителей, про бизнес и про все свои жизненные принципы. Он на полном серьезе решил отбить эту женщину у ювелира и любить ее всей душой. Отодвинув стул от стола и сев вполоборота, не обращая внимания на свою свиту, он стал прикидывать дистанцию между собой и Патрицией, а мадам Циммерман задалась вопросом, с какой такой целью подозрительный незнакомец разглядывает ее драгоценности.
Тем же вечером по адресу Циммерманов доставили огромный букет орхидей. Патриция взглянула на визитную карточку – прямоугольную картонку цвета сепии, на которой золотыми буквами было написано имя ее владельца, словно в дешевом романе. «Что за безвкусица!» – прошептала она, тут же вспомнив набриолиненного типа из ресторана, и приказала выставить букет на улицу в надежде, что отправитель, слоняясь по кварталу, таким образом узнает о судьбе своего букета. На следующий день Патриции вручили хрустальную шкатулку с единственной безупречной розой, теперь уже без визитной карточки. Это розу мажордом также отправил в мусорный бак. До конца недели Патриции доставляли разнообразные букеты: корзину лесных цветов на подложке из лаванды, пирамиду белых гвоздик в серебряном кубке, дюжину привезенных из Голландии редких черных тюльпанов и всякую другую флору, трудновообразимую в этих жарких краях. Все букеты повторили судьбу самого первого, что не охладило пыла кавалера. Он преследовал Патрицию Циммерман с такой назойливостью, что она уже не отваживалась подходить к телефону, боясь услышать из трубки его голос, как это было в два часа ночи в тот вторник, когда они встретились. Письма возвращались к Горацию нераспечатанными. Патриция перестала выходить из дому, поскольку обожатель караулил ее в самых неожиданных местах: разглядывал ее из соседней ложи в опере; на улице, пользуясь замешательством ее шофера, бросался открывать перед ней дверцу автомобиля; привидением возникал в лифте или на лестничном марше. Испуганная Патриция чувствовала себя пленницей в собственном доме. «Ему это надоест, ему это скоро наскучит», – внушала она себе, но Фортунато не исчезал, как дурной сон. Он словно был рядом, за стеной, она слышала его сопение. Женщина уже думала обратиться в полицию или прибегнуть к помощи мужа, но, опасаясь скандала, отказалась от этих мыслей. Однажды утром, когда она разбирала почту, мажордом доложил ей о визите председателя компании «Фортунато и сыновья».
– Он в моем доме? Да как он посмел? – пробормотала Патриция, и сердце ее бешено забилось. Чтобы побороть дрожь в руках и в голосе, она призвала на помощь всю свою железную дисциплину, выработанную за многие годы вращения в светских кругах. У нее промелькнула мысль дать отпор безумцу своими силами и покончить с этой историей раз и навсегда, но она поняла, что ее сил здесь не хватит: она предчувствовала свое поражение. – Скажите ему, что меня нет дома. Проводите его вон и предупредите всех слуг, что двери этого дома для этого джентльмена закрыты, – приказала она.
На следующее утро к завтраку экзотических цветов не доставили, и Патриция со вздохом облегчения (а может, и неудовольствия) решила, что до обожателя наконец-то дошел смысл ее поступков. Тем утром она впервые за всю неделю ощутила свободу и отправилась играть в теннис, а потом в салон красоты. Вернулась она в два часа дня с новой стрижкой и с сильной головной болью. Войдя в прихожую, она увидела на столике бархатный лиловый футляр с золотым логотипом фирмы Циммерман. Патриция машинально открыла футляр, подумав, что его тут оставил муж. Внутри она обнаружила изумрудное колье, к которому прилагалась вычурная визитка цвета сепии. Эти визитки Патриция уже научилась узнавать и отвергать. Головная боль сменилась паникой. Этот проходимец вознамерился разрушить ее жизненный уклад: он не только купил у ее собственного мужа драгоценность, которую невозможно скрыть. Он еще набрался наглости доставить эту драгоценность к ней домой. На сей раз не представлялось возможным выбросить подарок на помойку, как она раньше поступала с охапками цветов. Прижав футляр к груди, женщина заперлась в своем кабинете. Полчаса спустя она вызвала шофера и приказала ему вернуть пакет по тому же адресу, по которому он возвращал письма. Отделавшись от ожерелья, Патриция не испытала ни малейшего облегчения. Напротив, ей
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207