Воспоминания тут же вспыхнули в мозгу, и безотчетный страх за это невинное существо заставил Магду сильнее прижать дочь к груди.
— Нет, я не уйду, я не оставлю тебя один на один с этим демоном.
— Мама, так предначертано…
— Кем? Симфами, которые не смогли защитить собственный народ?! — разозлилась Магда. — Я не читала пророчества на стенах замка, и я не собираюсь исполнять его. И моя дочь не будет его исполнять. Симфы исчезли много веков назад, мне нет до них дела.
— Это невозможно, мама. Пророчество нельзя остановить. Прадедушка Лерон так же пытался тебя оградить — ничего не вышло. Мама, отпусти меня. Мы правильно выполняем пророчество, я приведу в этот мир короля мира. И тогда все изменится — для всех.
Магда с сомнением покачала головой. Ну, соединят они четыре стихии в одном существе, чем поможет это? Багровый повелитель хитер и опасен.
А малышка зашептала ей на ухо, обнимая за шею.
— То, что написано в замке, лишь пророчество как спасти народ симфов. Но мы часть более древнего пророчества. Целители неба тысячелетиями охраняли его, как и вход в Бездну. Оно начертано там с начала времен. Пойдем, я покажу тебе.
Их закружило в вихре воздушной магии. Реальность менялась, исчезал город, в мгновение они перенеслись на плывущий в пустоте остров, в центре которого возвышалась огромная обсидиановая глыба.
— Это вход в Бездну, мамочка, — зашептала девочка, уютно устроившись у матери на руках. — Мне разрешили показать тебе. И на нем начертано пророчество. Прочитай, мама!
Магда подошла ближе, не отпуская малышку с рук. На черной стене обсидиана, сверкающими нитями Бездны создатель начертал судьбу мира, когда-то созданного рунами из первородного огня.
— Все это началось еще до нашего рождения, много тысячелетий назад. И осталось выполнить лишь последние шесть строк.
Магда недоверчиво покачала головой.
— Вторая кровь сильней врагов проклятьем времени теченья, — процитировала девочка. — Это о тебе, мамочка! А я третья… Ведь хилфлайгоны стражи Бездны.
Магда молчала, разглядывая обсидиановую глыбу. Не испытывая ни благоговения, ни страха. Ей было все равно. Плевать на все пророчества. Когда вместо души остался один лишь пепел, тяжело во что-то верить и чему-то удивляться.
— Мама, ты должна уйти, пообещай мне! — настойчиво продолжала ее теребить будущая дочь. — Спаси отца! Иначе, я отказываюсь появляться на свет.
— Ультиматум?! — удивленно подняла бровь Магда.
— Именно, — дерзко ответило дитя.
Магда даже растерялась, не зная, что ответить. Но, решив не спорить, кивнула в ответ.
Она открыла глаза на полу видгарского храма, а рядом рыдала её только что рожденная дочь. Она подняла малышку на руки, завернула в плащ и прижала к себе. Частичка Варда, о чем свидетельствовали ярко-сияющие руки.
Магде не хотелось отпускать малышку от себя, размыкать руки, расставаться хоть на мгновение. Она была такой милой. Спала, засунув палец в рот. От нее пахло как от Варда — ветром и лекарственными травами. Магда сидела на полу храма и прижимала малышку к себе. Совсем забыла о том, что собиралась уходить к фивиретам. Да и солнце еще не встало.
Раненное сердце, подаренное Вардом, затопила нежность и любовь. Ей больше никто не нужен был в этом мире.
Но прямо перед ней, как нарочно, открылся портал. Магда вскочила на ноги, прижимая малышку к себе. Когда из портала появилась белобрысая макушка, Магда применила магию отражения и оттолкнула гостя, впечатав в стену.
— Бездна, кошечка, совсем одичала, — фыркнул Домерк со стоном, поднимаясь на ноги.
— Что, Бездна, ты тут делаешь? Как ты меня вообще нашел? — зарычала она на магистра.
Уж ему-то она точно никогда не показывала дорогу в видгарский храм. И посмел же, гад.
— Нашел я тебя благодаря фивам. А зачем? За тобой должок, кошечка! Ты не выполнила условия нашего договора, — и он потряс у нее перед носом магическим свитком.
— Я убила Лоран — чего тебе ещё надо? — фыркнула Магда.
У неё не осталось ненависти к этому человеку, лишь обычная неприязнь. Он был свидетелем и виновником её горя. И то, что он сам оказался жертвой интриг Багрового повелителя, ничего не меняло. Пусть когда-то они и были любовниками. Но теперь их разделяла смерть Рорри и океан пролитой крови.
— Ты так и не поняла, — вздохнул Домерк. — Я знаю, что я самый последний в мире придурок. Тому, что я натворил, прощения нет. Поверил этой гадине и устроил все это.
Удивительно было сидеть вот так с ним на полу видгарского храма, разговаривать, как будто они не были совсем недавно злейшими врагами, как будто не убивали друг друга при каждой встрече. Как-то все это стерлось и померкло на фоне войны с Багровым повелителем и смерти Варда.
— Магда, Лоран поступила со мной хуже, чем со всеми вами, хотя я сам виноват в этом. И сделала она это твоими руками.
— Не понимаю о чем ты? — спокойно ответила Магда, любуясь дочерью.
— Я знаю, что не понимаешь. Ты всегда туго соображала, — хмыкнул Домерк.
Магда послала ему убийственный взгляд в ответ. Домерк с любопытством вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что у нее в свертке на руках. Но Магда укрыла от его взгляда дочь.
— Ты прокляла меня, — признался Домерк. — Превратила в тень. Проклятие видгара, что-то тебе это говорит.
Магда от неожиданности вздрогнула.
— Это невозможно, — огрызнулась она. — Ты пил мою кровь и это все.
— А ты никогда не задумывалась, почему я выжил после твоей атаки в Долине водопадов? Почему ты проиграла мне бой? Почему, в конце концов, Лоран не убила меня в последней битве, хотя активно пыталась? Или ты не знаешь, как проклинают видгары?
Сначала они давали выпить своей крови, а после пронзали мечом, обрекая души на вечное страдание, пока луч света их не касался по воле видгара — буквы вокруг вязи рун. Домерк пил её кровь, а после она его проткнула клинком и прокляла. Она превратила ублюдка в тень еще тогда. Все дальнейшие попытки его убить были просто бессмысленны.
Бездна, Бездна, Бездна! И все-таки её магия была коварной, до конца неизученной, предлагающей одну за другой загадки без решения.
— И что же тебя не устраивает? — Магда сделала вид, что ни капли не удивилась, но в голове отрывками пронеслись другие воспоминания.
Руны на полу подмигивали ей золотыми буквами: Видгары, пролившие кровь в храме, оправлялись в лес тысячи дорог, смешивая свою кровь с кровью проклятого, прощая его прегрешения и забирая груз искупления на свои плечи.
Невозможно! Нет, нет и нет! Она не оставит свою дочь на Домерка, только не на него.
— Я никогда не хотел бессмертия, — отвечал мужчина, а Магда уже и позабыла, о чем спрашивала. — Твоя кровь — проклятие. Освободи меня — ты обещала.
