Но Кастро сказал Палильо (а это был именно он), что ему сейчас незачем видеться с Розой, просто он хотел знать, где ее можно найти.
Палильо показал на дом, где они с Каридад жили, и убежал на пустырь играть в футбол.
А Кастро поджидал у показанного мальчишкой дома, пока из него выйдет девушка, которая вполне могла оказаться той самой Розой Гарсиа, что и была нужна ему. Девушка наконец вышла. Вид у нее, надо сказать, был очень печальный. Но зато все приметы сходились.
Да, как бы ни относиться к Леонеле Вильярреаль, а никто не скажет, что она в своем свадебном платье не являет образец женской красоты и достоинства!
Умолк свадебный марш, приглашенные гости, заполнив собой чуть не всю церковь, притихли, и в этой тишине единственным звуком остался только голос священника, спрашивающий:
— Леонела Вильярреаль, согласна ли ты стать женой Рикардо Линареса?
— Да, отец мой, согласна, — прозвучал мелодичный голос Леонелы.
— Рикардо Линарес, согласен ли ты стать мужем Леонелы Вильярреаль?
Какое-то мгновение Рикардо молчал, словно мог еще что-то изменить в своей судьбе. Потом раздался его голос:
— Да, отец мой, согласен.
Гулко и торжественно прозвучал под церковными сводами финал церемонии:
— Соединенное Богом да не разъединит никто из смертных!
— Аминь! — сказал Рикардо. И все в церкви подхватили:
— Аминь!..
Когда молодожены в сопровождении гостей прибыли в дом Линаресов, их встретила Леопольдина. Вид у нее был встревоженный и отнюдь не праздничный.
— Ты не хочешь поздравить меня, Леопольдина? — удивилась Леонела.
— Конечно, конечно, сеньорита Леонела, поздравляю вас, — пробормотала Леопольдина, и со скорбным видом отозвала Рикардо в сторону.
— Не забывай, что я теперь жена Рикардо, — кинула ей вслед Леонела.
Но Леопольдина посмотрела на нее умоляющими глазами:
— Ради Бога простите, это вопрос жизни и смерти! Рикардо извинился перед Леонелой и отошел со старшей служанкой. Она, путаясь от волнения в словах, рассказала ему, что произошли сразу два события.
Во-первых, позвонили из лечебницы и сообщили, что сеньора Кандида сбежала. И никто не знает, где она теперь находится.
Во-вторых — и эта новость еще хуже первой, — убили лиценциата Роблеса.
Рикардо вышел в зал, где уже гремела музыка и слышался звон столового серебра и поднял руку.
Все стихло.
— Простите великодушно, — сказал Рикардо, — но в доме Линаресов произошли печальные события, о которых вы все вскоре узнаете. Мы просим извинить нас, но прием по поводу нашей свадьбы отменяется.
ОБРЕТЕНИЕ
Секретарша Роблеса Сильвия, отпросившаяся у шефа на полчаса для того, чтобы сделать срочную покупку, вернулась даже раньше оговоренного срока.
Она зашла в кабинет лиценциата, чтобы доложить ему о своем возвращении, и чуть не упала в обморок.
Лиценциат лежал на ковре навзничь без движения. Она подбежала к нему и увидела, что он в крови. Сильвия кинулась к телефону, чтобы вызвать «скорую помощь» и полицию.
Затем она набрала номер телефона Линаресов, потому что дома у Роблеса никто не отвечал.
Подошедшая к телефону Леопольдина сказала, что сеньоры Дульсины нет дома, и предположила, что она у сеньора Федерико.
Тогда Сильвия представилась как секретарша лиценциата и сообщила, что уже звонила домой сеньору Федерико, но там никто не отвечает. Она же должна сообщить сеньоре Дульсине, что ее мужа… что в ее мужа только что стреляли.
Приехали санитары и унесли на носилках Роблеса, не подававшего признаков жизни. Следом появился в сопровождении двух полицейских плечистый коротышка, назвавшийся агентом Рочей. Он взял у Сильвии свидетельские показания, потом позвонил в больницу, куда отвезли Роблеса.
Оказалось, что лиценциат пока жив, но нет никаких гарантий, что он выживет.
Когда Кастро сообщил Паулетте Мендисанбаль о том, что, похоже, нашел ее дочь, она так разволновалась, что чуть не потеряла сознание. У нее закружилась голова, сердце учащенно забилось, как при повышенной температуре, и Роке должен был поддержать ее, чтобы она не упала.
Кастро объяснил, что трудности в розыске Розы объяснялись тем, что она теперь жила далеко от Вилья-Руин.
Придя в себя, Паулетта немедленно стала рваться к дочери. Напрасно детектив объяснял ей, что, судя по тому, куда направилась Роза, ее скорей всего сейчас нет дома.
— Это неважно. Я смогу поговорить с Томасой!
Но она чувствовала такую слабость в ногах, что Роке удалось уговорить ее остаться дома. Ведь все равно ей уже недолго ждать, когда она сможет обнять Розу.
Мадам Рубье была довольна Розой. Наблюдая за ней, она чувствовала, что Роза все еще переживает происшествие со свадебным платьем Леонелы.
— Забудь об этом скандале, — уговаривала она Розу. — Кстати, мы все успели исправить, и сегодня Леонела красуется в этом платье на собственной свадьбе.
— Мне-то что, — нервно отозвалась Роза. — Мне бы денег побольше заработать. Вы ко мне добры. Наверно, скоро я смогу жить лучше.
Мадам улыбнулась и попросила Розу подать ей кружевную отделку, лежавшую на столе в другом конце примерочной.
Роза встала, сделала несколько шагов и вдруг замерла, пошатываясь.
— Что с тобой? — спросила мадам, собираясь прийти на помощь.
Роза дотронулась пальцами до висков.
— Пустяки. Голова закружилась. Мадам улыбнулась.
— Пустяки? А по-моему, это никакие не пустяки. Ты, милая, беременна.
Роза посмотрела на нее широко открытыми глазами.
— Вот бы хорошо-то! Я бы Бога возблагодарила! Иметь сыночка — вот радость-то была бы!
…После работы Ромелия, по просьбе мадам Рубье, повела Розу в гинекологическую консультацию.
Доктор Саласар, худой высокий человек в очках, осмотрел ее.
— Вот, док, — сказала Роза, — вбили мне в голову, будто я должна матерью стать. Вот вы меня поглядели — что же вы скажете?
— Никаких сомнений, — ответил Саласар, — вы, сеньора, должны готовить себя к материнству. Поздравляю вас и вашего мужа.
Роза радостно обняла Ромелию:
— Слыхала? У меня ребеночек будет! — Потом повернулась к доктору и совсем другим, печальным, тоном сказала: — Мой муж, док, сегодня на другой женился. У моего сыночка не будет отца.
Сиплый мужской голос попросил сеньору Дульсину Роблес. Дульсина выслушала полицейского агента Рочу, сообщившего ей о покушении на ее мужа — лиценциата Роблеса и попросившего ее пожаловать в полицию для беседы по поводу случившегося.
