Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 196
Очевидно, что женщина не может допустить даже временного, даже гипотетического, снижения своего потенциала приспособленности.
Пошутить над кем-то – значит снизить его потенциал доступа к ресурсам
Поэтому шутка над женщиной – это не шутка, а неприкрытое хамство. Например, сталкиваясь в университетском коридоре с бывшим однокурсником, женщина может сказать, хлопая его по животу: «Все мужаешь!» Хотя за прошедшие 30 с лишним лет сама женщина тоже не стала моложе, мужчине и в голову не приходит ответить ей тем же, указав на какое-нибудь возрастное изменение в ее внешности.
Женщины и сами, как правило, не любят шутить! Дело в том, что это рискованное поведение, потому что, как правило, на шутку будет отвечено шуткой. Мужчина, в отличие от женщины, может позволить себе временно оказаться в глупом положении, т. е. понизить свой социальный ранг, а значит, и свою жизнеспособность, оказавшись в смешном положении. Женщина, озабоченная постоянным увеличением ресурсов, в том числе и уровнем социального положения, который обеспечивает ей доступ к витальным ресурсам, не терпит шуток в свой адрес и не шутит сама. Google находит 204 млн картинок «клоун» и только 52 900 картинок «клоунесса» – разница почти в 4000 раз. Очень показательна колоссальная диспропорция в количестве анекдотов о теще и о свекрови. Достаточно попытаться припомнить анекдот о свекрови, чтобы убедиться, что шутки – это форма исключительно мужского поведения. Хотя отношения между невесткой и свекровью конфликтны в той же мере (а может быть, и в большей), что и отношения между зятем и тещей, анекдотов про свекровь типа «Хоронили тещу. Порвали два баяна» не существует. Дело не в том, что женщины не играют на баяне, а в том, что они не склонны шутить.
В рассказе Мопассана «Нормандская шутка» во время свадьбы богатого фермера, который был еще и заядлым охотником, один из гостей крикнул: «Уж и потешатся сегодня ночью браконьеры!» Жених рявкнул: «Не посмеют!», но когда молодые удалились в спальню, в ближайшем лесу раздался выстрел. Потом еще один! Молодой муж, пометавшись, несмотря на уговоры жены, все-таки схватил ружье и побежал ловить браконьеров. На рассвете жена подняла людей и только тогда
… его нашли в двух лье от фермы, связанного с головы до ног, полумертвого от ярости, со сломанным ружьем, в вывороченных наизнанку брюках, с тремя мертвыми зайцами вокруг шеи и с запиской на груди: «Кто уходит на охоту, теряет свое место»[360].
Самое примечательное то, что такая жестокая проделка воспринимается потерпевшим всего лишь как шутка. Впоследствии, рассказывая о своей брачной ночи, он прибавлял:
Да, уж что говорить, славная это была шутка! Они, негодные, словили меня в силки, как кролика, и накинули мне на голову мешок. Но берегись, если я когда-нибудь до них доберусь![361]
Очевидно несоответствие статуса героя рассказа положению, в котором он очутился. Но такое происшествие, явно сопряженное со снижением приспособленности в широком биологическом смысле (вместо радостей брачной ночи ему пришлось рисковать жизнью и здоровьем, не говоря о возможности – пусть и весьма небольшой – оплодотворения жены другим мужчиной), воспринимается героем рассказа именно как занятный, интересный случай, о котором он любит рассказывать. Временное снижение своей приспособленности герой, как и всякий мужчина, воспринимает как естественное событие: «Сегодня – ты, а завтра – я». Неслучайно он грозит шутникам при случае отплатить сторицей. И они воспримут каверзу, которую он им приготовит, не как возмездие, а как ответную шутку.
Жена героя рассказа, как и любая женщина, не видит в этой истории ничего смешного; для нее это только трагедия. Женщина, как любая женская особь, не может рисковать даже временным снижением жизнеспособности и всего лишь угрозой такого снижения.
Нет, женщина – отнюдь не весела; и если сквозь жизнь она проходит «с улыбкой на устах», то это притворство: она существо серьезное, как смерть. Мы, именно мы, те, иные, бородатые и патлатые, упрямые и гадкие, – олицетворяем смех жизни; мы дорожим этим и во время наших серьезных занятий – машинами и философией, на кафедре и за плугом – мы помним, что под кожей у нас зашиты кости Вечного Шута, которого создал Бог, чтобы на свете было легко и весело.
Карел ЧапекТаким образом, можно сказать, что у большинства женщин нет чувства юмора. Напомним, что это способность не обижаться, когда шутят над тобой, в отличие от остроумия – способности пошутить над другим.
Шутки – конкурентное поведение мужчин?
Не совсем понятно, зачем мужчины постоянно шутят друг над другом? В чем биологический смысл такого поведения? Почему оно закрепилось в ходе эволюции? Возможно, шутки – это форма межсамцовой конкуренции или же смягченная, ритуализированная форма турниров. Шутить надо, но обижаться на шутки нельзя. В древней Спарте мальчиков специально этому обучали[362].
Британский профессор Сэм Шустер, выйдя на пенсию, купил уницикл – одноколесный велосипед и начал кататься по улицам. Многие прохожие обращали на него внимание и выражали свое отношение к столь необычному поведению. Профессор зафиксировал более 400 реакций, и статистическая обработка результатов дала очень интересные результаты[363].
Во-первых, фактор пола явно влиял на реакцию. Примерно 95 % женщин проявляли интерес, внимание или издавали ободрительные возгласы по поводу лихого наездника. Таким же образом выражали свои эмоции всего 25 % мужчин, в то время как оставшиеся 75 % пытались поднять Шустера на смех, используя фальшивые и агрессивные шутки. Профессора удивили однообразные и предсказуемые реплики мужской половины, в двух случаях из трех сводившиеся к количеству колес его транспортного средства. Ему часто приходилось слышать в спину: «Потерял колесо…?»
Второй фактор, влияющий на реакцию, – возраст мужчин. Мальчики проявляли любопытство и интерес, мало отличаясь от девочек того же возраста. В то же время подростки (11–13 лет) часто вели себя агрессивно и пытались спровоцировать падение профессора с неустойчивого спортивного снаряда – резкими пугающими движениями, криками и даже физическим воздействием. Отклик мужчин постарше чаще был вербальным. Их забавы в основном сводились к уничижающим усмешкам или глумливым рифмовкам.
Снижая социальный ранг другого, человек субъективно повышает собственный, т. е. самооценку. Поэтому шутки над кем-то – мужской половой признак, так как мужчины значительно больше женщин озабочены своим рангом лидерства и независимости.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 196
