упала между стульями.
Она вскрикнула и не поднялась. Ондрей даже не посмотрел на нее, а быстро выбежал из дому. В это время в дом заглянула соседка Тера.
— Что с вами, тетка? — наклонилась она к старухе.
— Ох, болит, — тяжело вздохнула та. — Вот тут в боку, ребра…
— Это он, что ли?
— Не спрашивай, девочка, не спрашивай!
Ондрей побежал вверх по деревне. Он ни с кем не здоровался, только бежал, будто ума лишился. Люди смотрели ему вслед, а старики сокрушенно качали головами. Немного времени спустя он с шумом вбежал в правление кооператива. Секретарша испугалась, но председатель Рудо Борик спокойно встал из-за стола.
— Верни заявление, и немедленно! — крикнул Ондрей.
— Какое заявление? — спокойно спросил председатель.
— То, что мать подписала.
— Ты разве не сядешь? — спросил председатель.
— Ты мне зубы не заговаривай, разрази тебя в крест и в душу! — не унимался Ондрей. — Меня не уговоришь! Немедленно верни!
— Так не пойдет, товарищ, — строго сказал председатель, — Имущество принадлежит твоей матери, только она может взять назад заявление.
— Значит, не дашь? — тише спросил Ондрей.
— Нет, не дам. Пусть придет твоя мать, она подписывала.
— Не дашь, жулик? — крикнул Ондрей, выхватил нож из кармана и ударил председателя.
Рудо Борик громко охнул, секретарша за его спиной завопила от страха. Тут только Ондрей опомнился, спрятал нож в карман и вышел. Он шел медленно, не спешил. Но не прошел и ста шагов, как секретарша выбежала из конторы.
— Убийца! — кричала она во весь голос.
Ондрей даже не обернулся и шагу не прибавил. Шел он, как прежде, медленно, люди шли за ним, но никто его не тронул. Перед домом догнал его Яно. Схватил за полу и остановил.
— Домой не ходи, — закричал он, — марш в милицию!
— Это еще почему? — спросил Ондрей.
— Ты еще спрашиваешь, идиот! Ты знаешь, куда ты ему заехал? Еще немного — и все! Как с тем немцем…
— Так ему и надо, — ответил Ондрей зло. — Твой председатель хочет меня обокрасть, а я не позволю! — Он вырвался, из рук брата, вошел во двор и медленно затворил за собой ворота.
Вечером пришли из госбезопасности.
— Здесь проживает Ондрей Пулла? — спросил капитан.
— Да, здесь. Я его мать!
— А вы?
— Я — брат.
— Где ваш сын, пани Пуллова, где ваш сын Ондрей?
— Я не знаю. Рада бы, да не знаю.
— Когда вы его видели в последний раз? — спросил капитан.
— Около трех, — ответил Яно. — Он вернулся из правления, пришел сюда, вошел во двор, закрыл за собой ворота, с тех пор мы его не видели… Убежал…
— Вы не знаете куда?
— Я правда не знаю!
— У меня ордер на арест, — спокойно сказал капитан. — Он подозревается в покушении на жизнь председателя кооператива Рудольфа Борика. С этой минуты все, что вам станет известно о месте его пребывания, вы обязаны сообщить нам!
— Понятно, — ответил Яно.
— Обыщите дом и двор, — обратился капитан к своим.
Он готов был уже выйти, но остановился в дверях.
— Чуть не забыл. Пани Пуллова, мне сообщили, что он нанес вам оскорбление действием, — обратился он к старухе.
— Нет-нет, мне — нет, — быстро заговорила старуха. — Это, наверное, соседская Тера, так она выдумала… Я утром упала с лестницы, ноги у меня уж слабые…
Капитан хотел еще что-то сказать, но раздумал. Он вышел в сени, там догнал его Яно.
— Товарищ капитан, — обратился он. — Мой брат Ондрей — добрый человек, это наш человек! В войну он партизанил, убил немца…
— Это к делу не относится, — строго ответил капитан.
— Я понимаю, — продолжал Яно, — это я так, чтоб вы знали… Когда на него находит, он себя не помнит, не знает, что делает… Как бешеный!.. Он холерик, вот он кто!
— Ко мне это не имеет никакого отношения, — ответил капитан. — Это вы скажете на суде… Я обязан задержать его…
Яно остановился и не сказал больше ни слова.
Через два дня мужчины возили сено с лугов. Трактор с прицепом добирался до сенных сараев даже в Тесных скалах. Тракторист Юло Сварик подъехал с прицепом к набитому сеном сараю на лугу, который назывался Росой, наверное, потому, что он лежал на северном склоне и роса на нем не сходила до самого обеда. А в непогоду — и целыми днями. Члены кооператива Рудо Демчак и Пало Зрун стали разворачивать прицеп. Демчак кидал сено прямо на прицеп, а Зрун вручную укладывал его рядами. Они не проработали и четверти часа, как на опушке увидели человека.
— Да это же Ондра Пулла! — всплеснул руками тракторист, который первым увидел его.
Они перестали работать и смотрели в ту сторону, откуда шел Ондрей. Они глядели на него молча, не говоря ни слова. Ондрей остановился примерно в пятидесяти метрах и, по всей видимости, их узнал. Невольно оба приподняли шапки. Ондрей подошел к прицепу.
— Бог в помощь! — приветствовал он их.
— Спасибо на добром слове! — ответил Зрун.
— Я смотрю, у вас одни вилы свободные, — сказал Ондрей.
— Точно, — отозвался Зрун, который укладывал сено. — Это мои!
Он подал Ондрею вилы, тот взял их. Он огляделся, а потом быстро и ловко влез на самый верх сенного сарая, к Демчаку, поплевал на ладони и принялся сбрасывать сено на прицеп. Демчак присоединился ним. И Зруну, который стоял на прицепе, пришлось поворачиваться побыстрее. Тракторист оперся плечом о ствол молодого деревца, закурил, сплевывая табачные крошки, попадавшие в рот.
Они быстро загрузили прицеп. Демчак и Ондрей Пулла слезли с сенного сарая и укрепили сено жердью. Теперь и Зрун мог слезть с прицепа.
Демчак вынул из рюкзака четвертинку сливовицы. Наполнил крышку-стакан и предложил всем. Они выпили. Потом Демчак расстелил на траве скатерть и выложил хлеб и сало.
— Присаживайся, Ондрей, — сказал он. — И ты, Пало, — кивнул он Зруну.
Все трое сели на траву вокруг скатерти и стали есть. Подошел и тракторист, отрезал себе сала. Мужчины смотрели на Ондрея, Ондрей на них. И никак не могли начать разговор.
— Ну, что с ним? — вдруг спросил Ондрей. Всем было понятно, что он спрашивает о председателе.
Мужчины переглянулись и опустили головы.
— Скажите, — попросил Ондрей.
— Плохо, — ответил наконец Зрун.
— Да как же это плохо? — закричал Ондрей. — Ведь я только по ноге его ударил…
— Ты ему жилу перерезал, — ответил Демчак. — Он потерял много крови, и еще неизвестно, выживет ли…
Тут Ондрей вскочил, будто кто на него напал. Он отбежал в сторону и вытащил из кармана пистолет.
— Смотри, Ондрей, — предостерег тракторист.
— Я смотрю, ты не волнуйся, — окрысился Ондрей. — Но только скажу я вам, — проговорил он медленно и неизвестно почему оскалился, —
