А Ёрдел в очередной раз попытался напрячь память и вспомнить, какой именно камень отдали ему в качестве задатка. Бросив его в общую кучу, он сразу же забыл о нём. Как вернуть оплату, если он не помнит, как она выглядит? В целом ему было всё равно, какие камни ему предлагают в обмен на его помощь. Ёрдел просто следовал правилам. За заказ полагалась оплата, он её получал. Так было правильно.
– Но сама Лоэзия тебе зачем? – Майяри раздражённо растерзала хлеб.
– За ней плохо смотрят.
– Это господин Мариш-то?! – поразилась девушка. – Он наверняка уже весь город прочесал.
– Её не ищут, – убеждённо заявил Ёрдел.
– Меня не могут не искать, – губы Лоэзии задрожали.
– Твой отец тебя не ищет, – спокойно повторил тёмный.
– Там не на отца смотреть надо…
Майяри покачала головой. Она никак не могла понять ход мыслей брата, но всё же они не казались ей холодными рассуждениями тёмного хаги, которому уже всё равно. Правда, раньше ей не приходилось иметь дело с тёмными.
– Её не ищут, – упрямо заявил Ёрдел.
Внутри зашевелилось что-то неприятное, словно зуд какой-то, но мужчина не смог объяснить себе, что это.
– Меня ищут!
Лоэзия вдруг вскочила и, яростно сжав кулачки, разъярённо уставилась на хаги.
– Меня ищут! Ищут! Меня не могут не искать! – на глазах сверкнули слёзы. – Меня не бросили, я нужна… – её губы искривились, и девушка, разрыдавшись, бросилась в комнату.
Дверь глухо бухнулась о косяк. Повисла неловкая тишина, прерываемая лишь тихими всхлипами. Для Майяри тихими.
– Ты бы её вернул, – не поднимая глаз, попросила девушка. – Господину Маришу. Это такой высокомерный оборотень. Ты его сразу узнаешь, он самым злым будет. Наверное… Она ведь скучает… по нему.
Ёрдел продолжал слушать. Раньше он не понимал, почему девочка плачет, не находил разумного объяснения.
– Он не смог её защитить, – заметил очевидное брат.
– И что? – пожала плечами Майяри. – Он готов умереть за неё. Он… любит её. Это важнее.
Понимает ли Ёрдел, что такое любовь? Была ли она в его жизни? Майяри не стала вспоминать их детскую привязанность. Она была так давно, Ёрдел мог забыть. Но всё же брат вроде бы задумался.
– Что со старейшиной?
– Старейшина? – девушка вздрогнула. – Не знаю. Надеюсь, умер. Я сбежала из общины шесть с половиной лет назад.
– Сейчас ты в другой общине?
Майяри удивлённо посмотрела на него.
– Они называют себя Вотыми.
– Ах, вот ты о чём… Да, это своего рода община… Хотя нет, – девушка досадливо потёрла переносицу, – это семья, не община.
– Есть разница?
– Есть.
Она сама ещё не могла объяснить, в чём эта разница, но она определённо была. Уважение, свобода, любовь… Столько различий.
– Харен Ранхаш хочет стать твоим отцом или мужем? – совершенно серьёзно спросил брат.
Майяри прыснула.
– Мужем, – из-за двери пробухтела Лоэзия. – Господин тёмный, вы совсем глупый. Как может такой молодой мужчина стать отцом такой взрослой девушки? Он был моим женихом, но расторг помолвку, потому что её полюбил.
Чувство вины запоздало всколыхнулось, и Майяри вжала голову в плечи.
– Прости… Я не хотела… не знала… не собиралась отвечать ему…
– Ты ещё и отказалась?! – дверь распахнулась, и Лоэзия возмущённо уставилась на неё. – Как ты могла?! Мне было так неприятно, но я согласилась расторгнуть помолвку, а ты отвергла его?
Чувство вины сменилось досадой.
– Не переживай, он добился своего.
– И он готов умереть за тебя? – поинтересовался Ёрдел.
Заплаканное лицо Лоэзии почему-то потемнело.
– Он – моё сердце, – просто ответила Майяри.
Не самое надёжное сердце. Вряд ли он сможет вернуться к сестре, если умрёт, как в сказке про медведя.
– Он очень хороший… самый лучший. Ёрдел, пошли со мной! – девушка вцепилась в ладонь брата. Пальцы заскользили по коже перчатки. – Я помогу тебе. Я уверена, что ты сможешь выбраться. Господин Шидай – прекрасный лекарь, он наверняка что-то придумает. Пожалуйста, пойдём со мной.
– Мне не нужна помощь, – спокойно отозвался Ёрдел.
– Но… – Майяри сглотнула и всё же спросила самое страшное: – Насколько сильно ты стал тёмным? Ты ведь ещё можешь себя контролировать?
Вчера её ужаснули залежи камней наверху, на чердаке, но сейчас она подумала, что будь Ёрдел во власти неконтролируемой жажды, давно бы поглотил их все и уже окаменел бы полностью. Но он двигался, говорил, не казался совсем уж равнодушным, хоть и рассуждал очень странно.
Память Ёрдела не могла сказать ему, что из себя представляют тёмные хаги. О них он знал только из обрывков воспоминаний и рассказов своего спасителя. Довольно скудных рассказов.
– Ты не смог совладать с жаждой? – продолжала спрашивать сестра.
Иргалий объяснил, что из себя представляет эта жажда. Именно поэтому Ёрдел запретил девочкам подниматься наверх.
Но сам он никогда её не ощущал.
– Не надо было трогать их, – на глазах Майяри блеснули слёзы отчаяния, – нужно было потерпеть. Она проходит, я знаю. Ну зачем ты прикоснулся…
Ёрдел резко отвернулся и замер, будто бы к чему-то прислушиваясь.
Сработала охранка на краю леса. Кто-то вошёл. Их было много.
– Ёрдел? – Майяри вскинула на вставшего брата обеспокоенный взгляд.
– Я выйду, – мужчина шагнул в сторону сеней и, остановившись, напомнил: – Наверх нельзя, – и уже ступив за порог, опять остановился и добавил, глядя на Лоэзию: – Тебе можно.
– Мне? Почему? – удивилась та.
– Потому что ты не хаги, – Майяри, кажется, начинала понимать ход мыслей брата.
Но Ёрдел уже закрыл за собой дверь, не став подтверждать или опровергать её предположение. Уже на улице он понял, что так и не ответил на вопрос сестры.
«Ну зачем ты прикоснулся…»
Ему ведь просто надоело. Ослабевшие кости постоянно ломались.
А теперь не ломаются.
Мужчина отщёлкнул крышечку со светильника, висящего на поясе, в воздух потянулась тонкая струйка дыма, и тёмный исчез.
Глава 80. Решение Ёрдела
Нужный след найти было не так легко даже с такой интуицией, как у Ранхаша. Разум постоянно подсказывал наиболее удобные места для схрона, нашёптывал направления, а дар сов в основном молчал и шевелился, только если харен наконец выбирал нужную дорогу. И то не всегда. В другой ситуации помогли бы следы, но тёмный их не оставлял.
