В Бургосе посланцам Касадо приказали перегнать 25 марта всю республиканскую авиацию на аэродромы мятежников и начать общую капитуляцию Народной армии 27 марта. Какие-либо документы франкисты отказались подписывать наотрез. Все еще на что-то надеясь, Касадо 25 марта попросил провести еще один раунд переговоров, но мятежники (впрочем, теперь мятежниками можно было назвать обе стороны постыдного сговора) не пошли на это, так как на их базы не прибыли республиканские самолеты (многие летчики к тому времени перегнали свои машины за границу). 26 марта хунта в спешном порядке направила в ставку Франко телеграмму, предлагая срочно выдать оставшиеся самолеты. Но ответ был жестким: общее наступление «национальных» войск назначено на 27 марта и частям Народной армии следует выходить им навстречу с белыми флагами и без оружия. После устранения хунтой коммунистов франкисты уже не ожидали от деморализованного противника какого-либо сопротивления.
Вечером 26 марта Совет национальной обороны обратился к гражданам с обещанием обеспечить эвакуацию из страны всех желающих. Как бы издеваясь над населением, Касадо заявил, что до сих пор все клятвы Совета были выполнены.
Следующим утром франкисты начали осторожное наступление в Эстремадуре (в Мадриде даже в тот день они сначала боялись покинуть свои окопы). Разложенная Касадо и его сообщниками Народная армия сопротивления не оказывала. Уже в течение нескольких дней солдаты и офицеры в одиночку или целыми колоннами снимались с фронта и расходились по домам. Толпы гражданских и военных двигались в сторону средиземноморского порта Аликанте, который хунта Касадо объявила центральным пунктом сбора для желающих покинуть страну.
28 марта в 11 часов утра в здании клинического госпиталя Мадрида Мера оформил капитуляцию героических защитников столицы, которых так и не удалось сломить силой оружия. В этот же день все члены хунты, за исключением Бестейро (он был болен туберкулезом и остался в расчете на снисхождение победителей; тем не менее, его приговорили к 30 годам тюрьмы, где он и умер в 1940 году) на самолете бежали из Мадрида в Валенсию.
Между тем в портах Картахены, Аликанте, и Валенсии стояли несколько английских и французских судов, присланных специально созданным международным комитетом содействия эвакуации республиканцев. Капитаны судов ждали решения своих правительств, а те пытались договориться с Франко.
Прежде всего, правительства Англии и Франции позаботились о выдаче виз членам хунты. Касадо опять выступил по радио и опять врал, утверждая, что Франко разрешил эвакуацию через Аликанте. Причем глава хунты добавил, что до сих пор «генералиссимус» выполнил все данные ему, Касадо, обещания. Пока опасавшиеся репрессий люди стекались к Аликанте, сам Касадо отправился в порт Гандесу. Там у власти уже находились фалангисты. Но они не только не причинили Касадо никакого вреда, но даже снабдили его едой и напитками. Полковник, не теряя времени, поднялся на борт британского эсминца «Галатея», который доставил его в Лондон. Но там его приняли, как и подобает в случае с предателем, — плохо. Через несколько лет Касадо вернулся во франкистскую Испанию, и суд освободил его от наказания. До самой своей смерти в 1968 году Касадо добивался восстановления своего воинского звания, но так и не преуспел в этом.
А Франко принимал 27 марта первого французского посла — маршала Петэна, который вскоре станет главой марионеточного прогерманского правительства вишистской Франции. Чтобы унизить французов, именно в этот день испанский диктатор объявил о присоединении к Антикоминтерновскому пакту.
Пока Касадо с комфортом плыл в Лондон, в порту Аликанте надеялись на спасение от 20 до 30 тысяч республиканцев. Коммунисту Виламону Торалю была поручена защита порта. На французском корабле действительно удалось вывести 400 человек, среди которых находились представители всех партий Народного фронта. Люди ждали новых судов, но вскоре, к своему ужасу, увидели, что выход из порта заблокирован кораблями франкистов.
30 марта жители Аликанте услышали из десятков громкоговорителей итальянскую фашистскую песню «Джиовинеза»: это входила в город моторизованная «добровольческая» дивизия «Литторио». Консулы Аргентины и Кубы, поддержанные представителями международного комитета содействия эвакуации, попросили разрешения создать в порту нейтральную зону на несколько суток для организованного проведения эвакуации. Французское правительство даже направило в Аликанте военный корабль, чтобы вывести тех, кто подвергался наибольшей опасности. Итальянцы сначала согласились на создание нейтральной зоны и специально зафрахтованное международным комитетом транспортное судно «Виннипег» было готово принять на борт 6000 человек, если французские и английские военные корабли прикроют его от возможного нападения ВМС Франко. Но ни Париж, ни Лондон не хотели обострения отношений с победителями, а Франко запретил вывоз людей из Аликанте.
В это время итальянцы и подошедшие части франкистов окружили порт пушками и пулеметами. Многие из попавших в западню людей истерически рыдали, другие кончали жизнь самоубийством (таких было 136, из них только один коммунист). 1 апреля колонны преданных уже во второй раз республиканцев вышли из Аликанте под конвоем победителей. Впереди их ждали смерть, пытки или, в лучшем случае, долгие годы тюрьмы. Итальянцы и франкисты соперничали между собой в ограблении беззащитных людей.
Остатки республиканской авиации сдавались на аэродроме Барахос под Мадридом, причем капитуляцию принимал не только главком франкистских ВВС Кинделан, но и последний командующий легионом «Кондор» Вольфрам фон Рихтхофен. Немцы прилетели на «мессершмиттах» и по-хозяйски осматривали самолеты своих недавних врагов. А франкисты выворачивали карманы республиканских летчиков, отбирая все ценные вещи. Потом с пилотов даже сняли кожаные куртки. Почти все летчики республиканских ВВС были приговорены к смертной казни и только немногим повезло: смертный приговор был заменен на 30 лет заключения.
1 апреля 1939 года Франко собственноручно написал последнюю военную сводку: «Сегодня, когда Красная Армия захвачена в плен и разоружена, национальные войска выполнили свои главные военные задачи. Война закончена» Хотя обычно военные сводки франкистов не отличались большой правдивостью, на этот раз «генералиссимус» не грешил против истины.
Так закончилась продолжавшаяся 986 дней гражданская война в Испании. Не будучи побеждена в бою, республика пала от удара в спину. Малодушие единиц всего лишь на какой-то миг оказалось сильнее героизма миллионов. Над Испанией вместо объявленного 17 июля 1936 года безоблачного неба, на долгие десятилетия опустилась страшная ночь варварской диктатуры.
Приложение
Из переписки премьер-министра Испанской республики Ф. Ларго Кабальеро с советским руководством 1936–1937 гг.[1]
«Товарищу Кабальеро.
Нам передал наш полпред тов. Розенберг выражение Ваших братских чувств. Он нам передал также, что Вы неизменно воодушевлены верой в победу. Разрешите братски благодарить Вас за выраженные чувства и заявить Вам, что мы разделяем Вашу веру в победу испанского народа.
