Все эти острова были просто песчаными банками, наносами от столетиями стекавших в море речных вод, постоянно грозивших занести все илом. Впервые цепь разрывалась в устье реки Эмс. Дальше шло сдвоенное устье Яде и Везера, где-то внутри скрывавшее укрепленный епископальный город Бремен. Впереди, за Вангерогом, последним в длинной цепи Фризских островов, скользивших сейчас справа по борту, в море впадала могучая Эльба, в устье которой располагались порт и цитадель Гамбурга с его властителем — архиепископом. Гамбург, разграбленный викингами пару десятилетий назад, — как рассказывал принимавший в том участие Бранд, — был уже отстроен заново, самое острие христианского меча, нацеленного на Данию и дальше на Скандинавию.
Еще будет время зайти в Гамбург и Бремен. Но не сейчас. Сейчас Шеф намеревался прорваться через устье Эльбы к тому месту, где берег заворачивал на север в сторону Северо-Фризских островов и полуострова Ютландии, южной части Дании. В сторону равнин, с которых — как утверждал кое-кто из его моряков — англичане в свое время, столетия назад, отправились грабить Британию и бить римлян. Шеф ощутил легкое волнение. Кто знает, вдруг там все еще остались англичане, которых можно было бы поднять на борьбу против, несомненно, угнетающих их датчан? Но будет достаточно, если он хотя бы доберется до тех мест — и вернется назад, испытав свои корабли и прибавив своим морякам уверенности и опыта.
Что нам действительно нужно, размышлял Шеф, разглядывая пометы на карте, так это сведения о том, что лежит внутри цепи островов, между островами и побережьем. Если бы флот мог идти там, мы не боялись бы ветра и непогоды и нехватки пресной воды, прогуливаясь себе, как дома по фарватеру Уза и Стаура. Скрывались бы в засаде, чтобы наброситься на флот викингов.
Но Ордлаф наотрез отказался вести флот вдоль берега, и Бранд поддержал его. Лоцманские воды, повторял он. Не суйся в них без человека, который здесь родился и вырос и которому можно доверять. Косы, мели, течения, приливы. Посадить судно на песчаную банку или скалу так же легко, как на мысе Фламборо. Даже легче, добавил Ордлаф. Мыс Фламборо, по крайней мере, виден.
Шеф не переставал удивляться, насколько велико презрение викингов к английскому морскому искусству. За время похода оно только нарастало, насмешки викингов становились все резче, и Шефу уже пришлось удерживать команду «Норфолка» — они рвались зарядить «мула» и отправить несколько самых смешливых на дно. С тех пор они шли своим нынешним походным строем: десять кораблей тащились вдоль берега, прилагая все усилия, чтобы поддерживать приличную скорость, в то время как сорок вспомогательных судов — все ведомые викингами, все построенные на берегах Каттегата или норвежских фьордов, но все имеющие на парусах вышитые молот и крест королевств Пути — высокомерно летели по волнам далеко впереди и значительно мористей. При этом никогда не скрываясь из виду. На горизонте всегда маячил парус, пристально наблюдающий за неуклюжими потугами англичан и не менее пристально следящий за остальными кораблями Бранда, скрытыми где-то за горизонтом.
Посмеяться они умеют, думал Шеф. И умеют ходить под парусом, надо признать. Но сейчас у нас нечто вроде захвата Йорка, новый вид войны. Моим людям не требуется стать лучшими моряками со времен Ноева ковчега. Им просто нужно быть на море. Если мимо нас захотят пройти Рагнарссоны или другие проклятые пираты Севера, им придется подойти на дальность выстрела. А тогда мы их потопим. Лучший в мире моряк ничего не сможет сделать на разбитом корыте.
Он скатал свой свиток, сунул его в провощенный кожаный чулок и прошел вперед похлопать по надежной раме «мула». Квикка, ныне главный катапультер-капитан флота, ухмыльнулся щербатым ртом при виде этого жеста. В своей доле прошлогодней добычи он получил сорок акров доброй земли и юную невесту, буквально невообразимое богатство для того, кто был рабом у монахов Кроуленда, не имея ничего своего, кроме волынки из рога с пузырем. Однако он бросил все, и даже свой шелковый наряд, ради этого морского похода. Трудно сказать, чего ему не хватало — богатства или чудес.
— Сюда движется парус! — неожиданно закричал впередсмотрящий со своего насеста на рее в пятнадцати футах над головой Шефа. — И сзади я вижу еще несколько! Все идут прямо на нас!
«Норфолк» мгновенно накренился, когда встревоженные моряки бросились к левому борту — бакборту, — чтобы взглянуть своими глазами. Минутное смятение, и боцман с помощниками отогнали их назад. Ордлаф ловко вскарабкался по свисающему с реи канату с узлами, глянул в сторону, куда указывал палец впередсмотрящего. С напряженным выражением лица соскользнул вниз, доложил:
— Это Бранд, господин. Все его корабли мчатся назад так быстро, как только возможно при боковом ветре. Они увидели что-то достаточно серьезное. Они встанут борт о борт с нами, когда, — он показал на небо, — солнце дойдет дотуда.
— Лучше и быть не может, — сказал Шеф. — Ясное утро и долгий день для битвы. Скрыться пиратам некуда. Подай людям обед пораньше, — он сжал свой амулет, серебряную лесенку. — Да пошлет мой отец нам победу. А если Одину нужны герои для Вальгаллы, — добавил он, вспомнив свой сон, — пусть возьмет их на той стороне.
* * *
— Так, и что же нам делать? — спросил Сигурд Змеиный Глаз. Он говорил со своими двумя братьями, стоявшими по бокам от него на носу «Франи Ормр». — Флот впереди, идет прямо на нас, а потом они вдруг разворачиваются и уходят, как будто узнали, что дома их жены стали предлагать себя всем, кто вернулся раньше.
Позади раздался голос шкипера «Ормра», Вестмара:
— Прошу прощения, господин. Здесь Храни, впередсмотрящий, он хочет что-то сказать.
Сигурд повернулся и взглянул на юношу, которого вытолкнули вперед. Парень, как и почти вся команда, пятьдесят отборных ратоборцев Сигурда, был в расцвете сил. Однако нищий, без единой искорки золота, и меч с простой костяной рукояткой. Отобран Вестмаром в команду, вспомнил Сигурд, за свою зоркость. Сигурд не удостоил его разговором, просто поднял одну бровь.
Уставившись в знаменитые змеиные глаза, со зрачками, окруженными белками, Храни покраснел и замялся. Потом собрался с духом, сглотнул и начал:
— Господин. Прежде чем они отвернули, я хорошо рассмотрел головной корабль. На носу, как и вы, государь, стоял человек и смотрел на нас, — он снова помялся. — Мне кажется, это был Бранд, Вига-Бранд.
— Ты видел его раньше? — спросил Сигурд.
Юноша кивнул.
— Так, подумай хорошенько. Ты уверен, что это был он?
Храни колебался. Если он ошибся — ведь у Сигурда была репутация безжалостного мстителя, и на флоте все до последнего человека знали о разъедающем его и его братьев желании. Найти и убить людей, виновных в смерти их безумного брата Ивара — Скьефа-англичанина и Вигу-Бранда, Бранда-убийцу. Если братья будут разочарованы… Ну, а с другой стороны, солгать им или скрыть, что видел, не менее опасно. Храни с минуту раздумывал, что же он на самом деле увидел, когда головной корабль неприятеля поднялся на волне. Нет, сомневаться было не в чем. Виденная им фигура была слишком велика для любого другого человека.
