class="p1">— Ну, так что, хочешь трахнуться?
— Кто ты, черт возьми, такая?
Минкс подошла ближе. Обе ее руки в поисках тепла были погружены в меховую муфту.
— Я вот с удовольствием тебя трахну, — сказала она.
— Мы что, знакомы?
Он наконец узнал ее и издал короткий вздох, похожий на предсмертный хрип.
— Ты был прав, — сказала Минкс, подходя еще ближе. Она улыбалась. Снежинки, не тая, падали на ее светлые брови. — Мадам Герральд не убийца. Но я да.
И прежде, чем крючковатый клинок успел вынырнуть из кармана пальто Полливера, из муфты выскользнула правая рука Минкс со своим собственным крючковатым ужасом. Нож по широкой дуге одним плавным движением прошелся по горлу мужчины. Минкс ловко отступила, когда из разорванного горла вырвался багровый поток. В одно мгновение галстук доктора почернел.
Тяга внутри Билли Резака резко ослабла, крик боли сопроводили брызги мочи в дорогие, хорошо сшитые бриджи.
Он отшатнулся, ища путь к бегству даже когда его мир начал окрашиваться в темно-красный цвет. Ноги принесли его к стене. Повернувшись, он наткнулся на другую стену. Руки самопроизвольно взлетели в поисках опоры и схватились за грязные кирпичи, но он все равно потерял равновесие и упал на колени.
Минкс вытерла клинок о его левое плечо, ее лицо источало холод, как и наступающая ночь.
Полливер упал на живот, несколько раз дернулся и умер в заснеженной грязи.
Минкс подождала немного, пока не убедилась, что с ним покончено, а потом перевернула тело на спину.
Она заплатила осведомителю в конторе, где пакетботы регистрировали своих пассажиров. В этом была своя выгода: чтобы кто-то следил за регистрационной книгой и постоянно проверял наличие имени Куэйла Полливера в списке. Минкс было все равно, сколько это займет времени. Она заплатила также за то, чтобы подняться с ним на один борт в ночь перед отплытием, предусмотрительно захватив с собой запас еды. На протяжении всего плавания она оставалась в безопасности своей каюты — чтобы никто и никогда не узнал, что она вообще куда-то ездила.
Кэтрин Герральд не было и никогда не станет об этом известно.
Осторожно ступая мимо растекавшейся лужи крови, Минкс распахнула пальто мертвеца и нашла лезвие, кусачки и мешочек со шнуровкой, в котором он, очевидно, собирался унести свои окровавленные сокровища для дальнейшего развлечения. Все это она оставила на тех же местах. Из своего пальто она достала свиток пергамента, перевязанный красной лентой. На нем она заранее написала большими буквами: «Я — БИЛЛИ РЕЗАК».
Она хранила эту бумагу с конца ноября.
Сейчас она поместила это заявление в карман его пальто. Кто-то может прийти и ограбить труп — скорее всего, так и будет, — но это может оказаться кто-то, кто узнает имя известного убийцы и сообщит властям. В конце концов, она была уверена, что даже здесь полно людей, которые недавно приехали из Лондона и регулярно читали «Булавку Лорда Паффери».
Кто-нибудь узнает. А даже если нет — плевать.
Ее задача была выполнена.
Дело закрыто, — подумала она.
Когда Минкс выпрямилась, не померещилась ли ей размытая фигура, стоявшая там, где мрак переулка сливался с тусклой синевой света? Действительно ли она видела слабый отблеск пламени и клубы дыма, поднимающиеся вверх сквозь снегопад?
Нет, конечно, нет.
Во всяком случае, теперь там уже ничего не было.
Справедливость восторжествовала. Минкс чувствовала это нутром. И она знала это сердцем.
Отвернувшись, она покинула переулок, отправляясь в долгую прогулку в центр Филадельфии. По пути ей на глаза попался «Мшистый Дуб», и она подумала, что это заведение выглядит весьма интригующим. Ее мучила жажда, потому что она слишком долго дожидалась появления Полливера на улице. Может быть, в этот холодный вечер стоит побаловать себя горячим напитком? Да, это хорошая идея.
Как раз то, что ей сейчас нужно. Это как раз по ее части.
Дорогой читатель!
Мы прошли через семь оттенков зла, и мое внимание привлекла еще одна история, которую необходимо рассказать. Мы не можем забыть одного персонажа, который много страдал и пережил тяжкие испытания. Поэтому это будет история о храбрости и силе этого человека перед лицом… зла во плоти.
Итак, это восьмая история в путешествии по семи оттенкам зла с нашим незабвенным персонажем и еще одним оттенком зла — возможно, самым худшим из всех.
Искренне твой,
Роберт МакКаммон.
Случай на судне «Леди Барбара»
Глава 1
Февраль 1704 года.
С нее было достаточно, и она больше не собиралась этого терпеть. Поэтому, поднявшись утром со своей кровати и переодевшись в теплую одежду — ведь на корабле в любом месте, кроме камбуза, всегда было так холодно, что зубы начинали мелодично перестукивать, — Берри Григсби покинула свою каюту и с вызывающей решительностью направилась по освещенному масляными лампами коридору к двери в кормовой части.
После двух резких стуков, укрепивших решимость Берри, дверь открылась. На пороге стояла внушительная фигура капитана Генри Стоунмена. С таким телосложением и ростом ему бы больше подошло покорять горы, нежели управлять кораблем: он был очень крепким и высоким. Берри замечала, что в первую неделю плавания он часто ударялся головой о низкие потолки, после чего позволял себе выругаться. Он быстро брал себя в руки и спешил непременно извиниться за грубость перед присутствующими на борту дамами.
— Доброе утро, мисс Григсби, — поздоровался моряк с каштановой бородой. На нем была его обычная рабочая одежда: темно-синяя куртка с меховым воротником поверх рубашки в красно-синюю клетку, брюки цвета буйволовой кожи с коричневыми заплатами на коленях и черные ботинки. — Что я могу для вас…
— Вы, вероятно, уже знаете, — перебила его Берри, поскольку для нее проблема была очевидна. — Это касается мистера Реджинальда Гулби и его пристального внимания, которое я никогда не поощряла и которое приобретает все более навязчивые формы.
Стоунмен кивнул, но ничего не сказал. Вероятно, он ожидал очередной вспышки возмущения от медноволосой и довольно миловидной, на его взгляд, девушки. Берри не разочаровала его.
— Может, слава ловеласа и сердцееда Роуди Реджи и разнеслась на всю Англию, но я отказываюсь выказывать к ней что-либо, кроме отвращения. Я припоминаю, что перед тем, как мы покинули гавань, вы обещали мистеру Мэтью Корбетту, что присмотрите за мной… — она решила добавить то,
