Книга Русские корни. Мы держим Небо - Лев Прозоров

Слово «богатырь» накрепко вошло в русский язык. «Богатырское здоровье», «богатырская сила» говорим мы, «богатырем» называем каждого сильного и здорового человека. Истоки этого слова в русском героическом эпосе, в былинах. Еще лет сто-полтораста назад всякий русский, говоря «богатырь», явно имел в виду сравнить кого-то с былинными заступниками земли Святорусской — будь то «чудо-богатыри» Суворова или «богатыри, не вы» героя лермонтовского «Бородино». Постепенно, правда, значение слова как бы размылось — но это обычное дело в истории языка. Кто сейчас помнит, что «возразить» означало «ответить ударом на удар», что «ошеломить» означало «ударить по шлему»? Кто, стреляя из, скажем, стартового пистолета, задумается, что СТРЕЛять без СТРЕЛы — несколько странно? Думаю, немногие.

Обычно в словарях это слово толкуют как татарское заимствование. С одной стороны, звучит убедительно — ведь и правда в татарском языке, и вообще — в тюркских и монгольских, есть похожие слова — «багатур», «боготур», «баатор» и пр. И в русских источниках слово появляется лишь после монгольского нашествия, и именно применительно к татарам. Так, упоминают Бедяя-богатыря, полководца Батыя — это знакомый всякому читателю Яна и Чивилихина Субудай, имя которого наши летописцы переосмыслили на свой лад, как века спустя каламбурили и с именем Бонапарта — мол, в Москву вошел Неопален (Наполеон), а из Москвы вышел — Опален. Так и принесшего БЕДУ на Русскую землю ворога осмыслили как Бедяя.

Вроде бы все ясно — но нет, не все. Во-первых, именно у татар слово это звучит вовсе непохоже на русское «Богатырь» — «батыр». Именно так, не искажаясь, оно вошло в языки соседствовавших с татарами племен — удмуртов, марийцев. Во-вторых, то, что слово появилось в источниках после монгольского нашествия, заставляет задать встречный вопрос: а много ли их у нас, источников домонгольской эпохи? Да не так чтобы… учитывая, что сами летописи наши — списки XIV–XV веков, и жития святых — тоже, разве что только Остромирово евангелие и Путятина минея, но эти памятники к богатырям никакого касательства не имеют. Наконец, очень сильным доказательством против татарского происхождения слова «богатырь» является то, что оно очень рано появляется в польских источниках (богатар, богатерц и пр.), причем именно в этом значении — «витязь, герой». Ведь Польша с татарами общалась очень мало, отгороженная от Орды Литвой и русскими княжествами. А один-другой прорыв татарских орд в Польшу, где они проявили едва ли не больше жестокости, чем при нашествиях на Русь, мог оставить — и оставил — разве что горестные стихи вроде «старому и малому нет от них пощады, в божиих обителях гибнут божьи чада». При таких условиях татарское обозначение воина могло стать разве что ругательством — как ругательством стало в севернорусских землях слово «литвин». И тем не менее уже в XIV веке польские источники упоминают слово «богатырь» во вполне положительном смысле, применительно к своим землякам. Кроме того, филолог и литературовед Вадим Кожинов указывает, что слово это, в гораздо более близкой к былинной форме, появилось в надписях болгар — «боготур» (некоторые из этих боготуров носят вполне славянские имена — Славна, например). В таком же виде оно присутствует и в языке северо-кавказского племени осетин. Но осетины — не тюрки, это иранское по языку племя, потомки скифо-сарматских жителей степей! Достойно внимания, что первые имена болгарских князей имеют тоже скифо-сарматское происхождение — Кубрат, Аспарух. Значит, вполне возможно, что и слово «боготур» восходит к скифо-сарматской древности? Действительно, давно уже в нем отмечали корень «бог», также считающийся скифским по происхождению.

И тут мне довелось обнаружить подтверждение этой идее — там, где вовсе не ждал этого. На горных перевалах Гиндукуша живут племена, еще не так давно сохранявшие (а может, хранящие и доныне) верность богам предков. Их соседи, истовые мусульмане из Афганистана и Пакистана, зовут горцев «кяфирами» — язычниками. Они, кстати, показаны в фильме времен заката Советского Союза «Русский Рембо» как союзники главного героя против душманов. Не знаю, правда это или выдумка сценаристов. Боюсь, что щедро финансируемые и вооружаемые американскими общечеловеками мусульмане уже давно вырезали под корень последние очаги арийской традиции в тех местах. Но еще перед Второй мировой войной кяфиры были живы и здоровы, на равных сражаясь с фанатичными соседями. Немецкий исследователь Карл Йеттмар посвятил им книгу — переведенную, кстати, на русский язык — «Боги Гиндукуша». В книге этой упоминаются воины-шаманы, подобные скандинавским берсеркам — багадуры. Причем место багадура в братстве напрямую зависит от количества привезенных к родовому святилищу мусульманских голов — ну как тут не вспомнить наших Алешу Поповича, Илью Муромца, Михайлушку Игнатьевича и иных богатырей, торжественно привозящих на богатырскую заставу или княжеский двор надетую на копье голову Тугарина Змеевича, Жидовина, царища Уланища? А ведь в гиндукушских горах отродясь не бывало никаких таких татар! И тем более невероятно, чтобы настолько священное слово горцы-язычники позаимствовали у своих лютых врагов — тюркских мусульман. Осталось добавить, что кяфиры, как и скифы, и осетины, принадлежат к иранской группе языков.