«Были и такие, которые Промысл представляли слишком бедным и, распространив управление Его только на то, что выше нас, не осмелились низвести Его до нас, более всего имеющих в Нем нужду, как будто боясь того, чтобы Благодетеля не показать слишком благим» (Григорий Богослов, свт. Творения. Т. 1. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1994. С. 227). Из этой критики Аристотеля видно существенное отличие понимания Бога в античной философии и в христианстве: если для христианина Бог есть любовь и поэтому невозможно себе представить, что Бог оставляет что-либо без Своего попечения, то для Аристотеля Бог — это только истина, бесстрастная и равнодушная к частностям.
68
Впоследствии это развил известный астроном Клавдий Птолемей (II в. н. э.), который облек это в математическую форму. Аксиома, что совершенное движение может быть только круговым, у Птолемея выглядела следующим образом. Для любого мореплавателя или астронома очевидно, что планеты движутся не по круговым орбитам, а совершают разные колебания и петли, поэтому был сделан вывод, что планеты, вращаясь вокруг Земли, совершают и вращение вокруг некоторых центров, которые находятся на орбитах, а те в свою очередь также вращаются вокруг неких центров (так называемые эпициклы), так что путем наложения различных круговых орбит получается та замысловатая траектория планеты, которую мы можем наблюдать. Таким образом, Птолемей соединяет видимую некруговую картину движения планет с аксиомой о совершенстве кругового их движения.
69
Ср. у прп. Максима Исповедника: «Из сил души одни — питательные и растительные, другие относятся к способности воображения и желания, третьи — к способности разумения и мышления. Растения сопричаствуют только первым, неразумные животные — [еще] и вторым, а люди — всем трем. Первые две силы тленны, а третья — нетленна и бессмертна» (Главы о любви, III, 32).
70
Иначе говоря, понятие τὰ ἠθικά (этика) Аристотель производит от слова ἦθος (нрав), которое в свою очередь считает связанным со словом ἔθος (привычка).
71
Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, X, 122. С. 402.
72
Там же, X, 41. С. 380.
73
Там же, X, 139. С. 406–407.
74
Там же, X, 123. С. 402.
75
Цицерон. О природе богов, 1, 44 // Цицерон. Философские трактаты. М., 1985. С. 99–100.
76
Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, X, 125. С. 403.
77
Там же, X, 149. С. 409.
78
Ср. у прп. Иоанна Дамаскина: «И из удовольствий, совместных с телом, одни естественны и вместе с тем необходимы, без которых невозможно жить, каковы пища, восполняющая недостаток, и необходимые одежды; другие же хотя естественны, однако не необходимы, каковы совокупления, согласные с природою и сообразные с законом (ибо хотя они содействуют сохранению всего рода, однако возможно без них жить в девстве). Иные же удовольствия ни необходимы, ни естественны, как пьянство, и распутство, и объедение, превосходящее потребность, — ведь они не содействуют ни сохранению нашей жизни, ни преемству рода, но даже и вредят. Поэтому живущий в согласии с Богом должен принимать необходимые и в то же время естественные удовольствия, а естественные и не необходимые ставить на втором месте, допуская их в подобающее время, и подобающим образом, и в подобающей мере. Остальных же удовольствий следует безусловно избегать» (Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение православной веры, II, XIII // Иоанн Дамаскин, прп. Источник знания. М., 2002. С. 210).
79
Свт. Григорий Богослов так писал об Эпикуре: «Эпикур хотя усиливался доказать, что удовольствие есть награда за подвиги добродетели и что наслаждение есть конец всех благ для человека, однако же, чтобы не подать мысли, будто для какого-то удовольствия хвалит удовольствие, вел он себя благопристойно и целомудренно, чтобы подкрепить учение свое добрыми нравами» (Григорий Богослов, свят. Собрание творений. Т. 2. М., 1994. С. 192).
80
Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, X, 9. С. 371.
81
Там же, X, 129–130. С. 404.
82
Цицерон. О природе богов, II, 15 // Цицерон. Философские трактаты. М., 1985. С. 105.
83
Там же. С. 105–106.
84
Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, IX, 62. С. 352.
85
Там же.
86
См.: Там же, IX, 70. С. 354.
87
Там же, IX, 105. С. 365.
88
Григорий Богослов, свт. Собрание творений. Т. 1. М., 1994. С. 311.
89
Лосев А. Ф. История античной эстетики. Т. 6. Поздний эллинизм. М., 2000. С. 249.
90
«Плотин жил позже самого Оригена и потому, конечно, не мог влиять на него своею системою. Но и Плотин, и Ориген были учениками Аммония Сакка, о системе которого по необходимости приходится судить по философии знаменитого ученика его, Плотина» (Болотов В. В. Собрание церковно-исторических трудов: В 8 т. Т. 1. М., 1999. С. 9–10).
91
Я сознательно употребляю христианский термин «спасение», хотя Плотин его и не использует, но, не будучи христианином, Плотин стремился достичь той же цели, к которой стремится любой христианин, — взойти в мир божественный, достичь «обожения».
92
Подобные рассуждения встречаются и у отцов Церкви. Так, св. Григорий Неокесарийский (Чудотворец) в «Кратком слове о душе к Татиану» пишет: «…если душа — тело, то она имеет качества, доступные чувствам, и питается, но она не питается, а если и питается, то питается не телесно, как тело, а бестелесно, ибо питается словом. Поэтому она не имеет и качеств, которые воспринимаются чувствами, потому что ни справедливости, ни мужества, ни подобного им нельзя видеть, а это — качества души. Итак, душа не тело, — значит, она бестелесна» (Григорий Чудотворец, св. Творения. Пг., 1916. С. 108). В этом же духе прп. Максим Исповедник пишет: «Всякое… вещественное тело… ограничивает представление о себе весом и видом, и фактурой, и формой заключаясь в строгих границах. <…> Если же и душа — тело, то она непременно определяется либо составными частями, либо своим веществом, либо качеством, либо чем-то таким; однако ни веществом, ни качеством, ни чем-то подобным
