лейтенант.
– Вы узнаете их, они белого будут цвета, – сказал Паклок и неожиданно для себя нервно хихикнул. – Не бойтесь, их всего-то около десятка.
– Слушаюсь, господин председатель, – лейтенант снова приложил два пальца к шлему, чётко развернулся и зычно проорал:
– За мной! Не в ногу шагом марш!
И рота, недружно гупнув сапогами, пошла за своим командиром.
Паклок развернулся лицом к магам.
– Когда они израсходуют свой заряд на этих… вступите в дело сами. Пусть это будет масло.
Маги кивнули согласно и двинулись следом за ротой Отдельного Второго пехотного полка. По дороге они договорились между собой, что постараются исполнить поручение с особенным шиком.
Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
Атутин Стразовый со товарищи проворно взбежал по неширокой лестнице со второго этажа на третий. Лестница эта располагалась посреди Северных галерей и делила их, таким образом, на две равные части. Оказавшись со своими людьми посреди Северной галереи, Атутин Стразовый первым делом оценил обстановку. С запада, мерно бряцая доспехом, приближались билгейтцы числом около роты. Путь на восток был свободен. Руководствуясь какими-то своими соображениями, Претендент повёл своих людей на восток.
Пикок Ласка, видя, что враг уходит, приказал прибавить шагу.
Преследователи Претендента особого рвения не проявляли, но постепенно и их захватил азарт погони, как это бывает, когда враг не сопротивляется и бежит. Так что на третий этаж они взбежали довольно бодрой трусцой.
Пикок Ласка, увидев ещё одну группу белых людей, принял вполне логичное решение. В конце концов, рассудил он, чем эти белые хуже тех белых?
И он отдал команду взять их.
Позади раздались какие-то вопли и лязг железа. Атутин Стразовый обернулся. Около лестницы началась свалка. Билгейтцы цветные бились с билгейтцами белыми. Впрочем, детали Претендента интересовали мало.
– Ходу! – скомандовал Претендент и повёл своих людей прочь.
Маги, посланные Паклоком, видя, что всё складывается не по плану, решились на применение магии. Но то ли Претендент уходил слишком быстро, то ли упреждение они дали маленькое, но бочонки с розовым маслом, материализовавшиеся под потолком галереи, рухнули на пол и развалились с глухим треском в месте уже минованном Претендентом. Масло обильно растеклось по каменному полу галереи.
Билгейтцы цветные и белые, наконец, разобрались в том, с кем дерутся. Осознав, что виновник всех их злоключений, пока они мутузят друг дружку, удаляется от них, они сообща ринулись в погоню. И вот тут-то масло сказало своё веское слово, основательно эту погоню затруднив. Фабиэcу Паклоку, наблюдавшему за всей этой катавасией в шар, оставалось только руки ломать от бессильного гнева. Билгейтцы скользили, падали, катались, вставали, снова падали, сбивали попутно других. Ну то есть, если смотреть взглядом отвлечённым и заткнуть уши, то это было довольно весёлое зрелище. Если же уши не затыкать, то слышна была многоэтажная беспощадная ругань людей, основательно уже затравившихся от массы впустую расходуемых усилий.
Правда, пахло всё это очень хорошо.
Просто великолепно пахло.
Паклок утратил лицо. В такую ситуацию он не попадал ни разу в своей жизни – и он не знал, что делать. В отчаянии Паклок пустил в ход свой последний козырь. Правда, ему самому казалось, что никакой это не козырь, но что делать! Если на руках одни шестёрки – ходи с шестёрок.
Маг-сельскохозяйственник Хиба Татуа выслушав несколько истеричный приказ своего шефа, уяснил главное и начал действовать. Через несколько мгновений под потолком галереи материализовался жужжащий шар, в коем Фабиэс Паклок признал рой пчёл.
Пчёлы немного пожужжали, как бы собираясь с мыслями, а затем длинным гудящим шлейфом устремились по коридору за Претендентом.
Бэйб, Бойб и Буйб бойкой трусцой передвигались по Северной галерее второго этажа. За их спиной осталась разгромленная караулка Северного подъёмного моста, обитатели которой имели неосторожность попробовать обездвижить их для дальнейшего использования в качестве пищи, и многие десятки шагов по резиденции магистра, кои они проделали в поисках Микки с’Пелейна. Так они добрались до места, где имела место первая попытка арестовать Претендента. Мука, обильно покрывавшая пол галереи подсказала им, что в здании происходит что-то интересное и без них! Буйб попытался, правда, задержаться ненадолго, с целью поесть муки, но Бэйб и Бойб быстро убедили его в том, что делать этого не стоит.
Когда же боевые свиньи Ортаска добрались до места, где пол был залит маслом, испачкан мукой, кровью и стонущими телами, они окончательно убедились, что всё интересное может закончиться без них, и прибавили ходу.
Худо-бедно, но масляное место билгейтцы, приложив множество усилий, преодолели. Казалось, что, наконец, возникли все предпосылки для организации успешной погони, но тут их настигли пчёлы, и воздух наполнился криками ужаленных.
Не следует винить в этом трудолюбивых насекомых. Запах розового масла и не таких молодцов сбивал с пути истинного.
Утверждая, что маг-сельскохозяйственник Татуа есть его последний козырь, Фабиэс Паклок кривил душой. В рукаве его имелась ещё козырная карта, другое дело, что пускать в ход её он считал крайне нежелательным. Но было похоже, что выбора у него не оставалось. С другой стороны, раз уж на то пошло, он провёл этих людей в резиденцию как раз для того, чтобы разобраться с Претендентом. Так, уговаривая сам себя, он добрался до некоей комнаты. В комнате этой находился десяток людей, одетых в форму гвардии магистра, но пикантная деталь: ни в одном из них капитан магистровой гвардии меченосцев своего человека не признал бы.
– Господа, – сказал Паклок, слегка задыхаясь от быстрой ходьбы. – Ваш час пробил.
– Подъём, – сказал сэр Морт, холодно глядя в глаза Фабиэсу Паклоку. – Мы выступаем.
Ниса Намлок не верил своим глазам. Все усилия, которые он прилагал, уходили, словно вода в песок – без видимых последствий. Претендент, пусть с небольшими задержками, но продолжал продвигаться к Большому залу заседаний. Но недаром Ниса Намлок был магистром клана Вентаны. Маги клана славились своей хитроумностью; резонно предположить, что магистр такого клана должен иметь подобного качества в избытке. Кроме того, должность магистра развивает в человеке способность быстро соображать и умение использовать то, что под рукой.
Магистр огляделся.
Под рукой были два десятка личной гвардии и три мага-морокодела. На мгновение Ниса Намлок заколебался – морокоделы были его последним резервом, но к чему беречь резервы, если они для того и предназначены, чтобы вступать в бой в решающий момент битвы? К тому же в голове магистра созрел план. Из тех, молниеносно явившихся, отдающих паранойей, нередко приносящих успех.
– Капитан Симке! – сказал магистр.
Капитан магистровой гвардии Симке торопливо приблизился к магистру.
