и, несмотря на хаос во Вселенной, питает их энергия моя и избегут они навечно тлена. Я всё могу, – Рубель поднял арбалет и вложил в него стрелу. – И даже вас убить, да так, что вы вовек не оживёте. Поэтому прошу – умерьте прыть. А впрочем, вот пример моей работе…
Стрела выпорхнула из арбалета, сверкнула в воздухе и ударилась мне в грудь, сбивая с ног. Боль, такая страшная, какой я никогда прежде не испытывал, вспорола мою грудную клетку и перехватила дыхание. Я упал навзничь. Вокруг мня всё закружилось. Горячая жидкость убегала из груди, а сознание погружалось в чёрный туман. Я в панике пытался приподняться, но сил не было, а боль всё нарастала, ещё больше затуманивая рассудок, и я понял, что это конец. Я провалился в пустоту и перестал чувствовать.
Прошло какое-то время, которое я не смог бы оценить даже приблизительно. Словно сквозь слой ваты до меня донёсся размытый, трудно различимый голос Вам Кого:
– Да пропустите же меня… Абы… Как ты здесь оказался? Ты не волнуйся, мы тебя сможем вылечить. У нас много знакомых хороших психиатров. Дядя Убрать лечился от маниакально-депрессивного психоза у тёти Ни, а той, в свою очередь, помог избавиться от панических атак её двоюродный брат Малоли, которого мучала страшная депрессия и синдром хронической усталости, пока он не лёг в клинику к ныне покойному Чебуру Раху…
Я вырвался из темноты. Похоже, что боль отпустила, и я смог, чуть приподнявшись, сфокусировать взгляд на Вам Кого и Рубеле. Что за бред нёс Вам Кого?
– О ччччём ты, Вам? – спросил Рубель, весь съёжившийся и приземлившийся на пол.
– Ну, я же вижу, что с тобой творится, – продолжал Вам Кого. – Навоображал непонятно чего. Крылья, арбалеты, мышцы вон какие… Тебе же за семьдесят! Я знаю, что с тобой случилось. Я всегда подозревал. Когда тебя окружили в храме полицейские, ты упал в Синее Пламя и представил себе, что оно забрало тебя и дало силы.
– Да ведь так оно и есть, – неуверенно произнёс Рубель, и я увидел, что его крылья рассыпаются в мелкие клочья и опадают на пол.
– Да как будто ты не знаешь, что в храмах никогда не зажигают настоящего Синего Пламени! Священники – просто люди! – воскликнул Вам Кого. – Это обычная газовая горелка.
– Так, значит, – промямлил Абы, – я не демон…
Я присел на полу. Голова всё ещё слегка кружилась, но это была ерунда. На экранах, окружавших меня, рушились дворцы, мосты и тоннели.
– Вам! – заплакал вдруг Абы, быстро превращаясь в бледного сухого старика с лицом, покрытым глубокими морщинами. – Как я рад, что ты меня нашёл! Забери меня отсюда…
– Конечно, Абы, конечно, – Вам Кого обнял своего брата и крепко прижал к себе. – Тебе нужен покой и хороший уход. Сам Дурак, – позвал он, – можно организовать какие-нибудь носилки?
– Сейчас сделаем, – отозвался Сам Дурак, проходя мимо меня. – А вы, Володя, вставайте. Неужто вас так сильно ударило этой палочкой?
Я заметил, что к моей футболке прицепилась пластмассовая стрела от игрушечного лука. Я повертел её в руке, отбросил в сторону и поднялся на ноги.
Абы прижимался к Вам Кого, трясся и норовил упасть на пол. Ему явно было нехорошо.
– Вот носилки, – сказал Сам Дурак, выкладывая на пол сооружение из нескольких труб, позаимствованных из разломанного аппарата по надуванию полицейских, и останков одного из этих самых полицейских, натянутых на каркас.
Вам Кого помог брату улечься на носилки. Пахом и Цирикс ухватились за них и легко оторвали от пола, что было неудивительно – Абы сильно исхудал и весил, наверно, килограммов сорок.
– Представляю, каково ему сейчас, – пробормотал Сам Дурак. – Узнать, что последние тридцать лет твоей жизни просто вымысел – это нелегко.
– А что с ним на самом-то деле случилось? – спросил я.
– Как я понимаю, он сгорел, – ответил Сам Дурак, заставив меня задуматься.
Абы подал голос с носилок:
– Вот лежишь целыми днями, слушаешь, кто там ходит за стеной, и чаще всего оказывается, что это просто нервы, и лишь иногда – что это исполинский слонишка.
– Зато он здорово топает! – подтвердил Кентел.
– Да-да, и трубит вот так, – согласился Абы и издал громкий непередаваемый звук при помощи носа.
Внезапно помещение тряхнуло. Пол под нами стал выгибаться, а в стене появилась трещина.
– Надо бы отсюда бежать, – сказал Сам Дурак. – Этот дворец ведь тоже Рубель строил.
– Согласен, – сказал Вам Кого. – Вроде бы вон там выход.
Мы поспешили в дверь в дальнем углу комнаты. За ней оказался мрачноватый извилистый коридорчик, который всё вёл нас неизвестно куда и никак не хотел заканчиваться. Я увернулся от пролетевшего мимо меня синего заводного медведя с жёлтыми клыками и нагнал быстро шагающую вперёд фигуру Вам Кого.
– Интересно, – подумал я вслух, – а почему Рубель?
– Не знаю, – ответил Вам Кого.
– Да просто картинку такую видел давно, – раздался голос с носилок впереди. – Называлась «Рубель – демон летящий».
– Тьфу! – сказал Вам Кого. – Ну и балбес ты, Абы.
– Вам Кого, – спросил я, понизив голос, – а ты не жалеешь, что рассказал брату всё это? Ведь из-за тебя он стал таким…
– Ты не представляешь, насколько жалею, – тихо ответил Вам Кого, на ходу отхлебнул последний глоток из бутылки и отбросил её в сторону. – Но для меня он всё равно был уже мёртв. То, что сейчас – это в любом случае шаг вперёд. И хорошего врача я ему найду. Если, конечно, всё это когда-нибудь закончится.
Насчёт всего я не был уверен, но коридор закончился точно. Мы оказались в небольшом дворике, окружённом со всех сторон особнячками, производящими впечатление одновременно и старинных, и только что отстроенных. Один из особняков как раз зашевелился, охнул и начал плавно оседать вниз, выдыхая белую известковую пыль.
Посреди двора стоял огромный агрегат с несколькими колёсами, парой гусениц, крыльями и вертолётным винтом, который я бы, пожалуй, мог назвать трактором-мутантом. Рядом с ним суетился мужчина невысокого роста с животиком, который помогал усаживаться в аппарат женщине и двум маленьким детям. Я внезапно понял, что это и есть тот самый Семён Дудиков, уничтожать которого мы пришли.
– Я знаю, кто вы, – сказал он, выпрямившись. – И не буду сопротивляться. Не я всё это придумал, хотя, конечно, я во многом виноват с вашей точки зрения.
– А с вашей? – спросил Йок Естер.
– Не знаю, – ответил Дудиков. – Все мы – жертвы обстоятельств, и действуем мы каждый по-своему. Но сейчас я просто хочу уехать отсюда и жить спокойно, если получится.
– Учитывая, что вокруг маразм, – сказал йокес, – я
