Везде были детские игрушки и вещи, примешивались кним мужские и Свете знакомые. Свитер и костюм Говорова, на полке стенкифотография Говоровых-старших (просто наглость!), а на телевизоре (почему нателевизоре?) очки Ильи.
Он здесь живёт. Теперь не осталось никаких сомнений.Степнова даже одежду его стирает и гладит. От обиды и возмущения можно былозадохнуться.
Но показать это, значит, себя не уважать.
Света обвела комнату ещё одним взглядом, на этот разкрасноречивым.
- Так вот где вы живёте...
Ксения выключила телевизор и сама окинула комнатувзглядом. Кивнула.
- Да... Квартира маленькая, конечно, но пока хватает.
- Пока? - Света приподняла бровь и посмотреланасмешливо. - Собираетесь жилплощадь расширять?
Ксения посверлила её взглядом, потом посоветоваласебе не раздражаться. Кажется, она сама об этом Илью просила? А Света вправе нанеё злиться, как это не прискорбно. Вправе...
Но смотрит так, что мороз по коже. Взглядпренебрежительный и злой. Ксения видела, как она смотрит на вещи Ильи, которыепостоянно попадались Светлане на глаза. С ревностью смотрит. И непониманием.
Взять себя в руки было очень сложно, как и дыханиевыровнять.
- Светлана Юрьевна, - Степнова сделала приглашающийжест рукой, - вы проходите... - Убрала стопку выглаженного белья с дивана настол. - Садитесь.
Говорова с сомнением посмотрела на старенький диван,а потом сознание обожгла мысль... Быстро огляделась. Так и есть, единственныйдиван. Значит, они на нём спят.
Ксения предложила присесть, а Света не могла с местасдвинуться, разглядывая бедный предмет мебели, ни в чём не повинный, но такойвиноватый.
Заставила себя очнуться, но к дивану ни шага несделала. Посмотрела на Степнову с вызовом.
- Где Илья? На работе его нет.
Ксения растерялась.
- Так он же... Он вчера в Париж улетел. Думал, что вымогли во Францию вернуться... Вы же на звонки не отвечали.
- В Париж? - Света вдруг улыбнулась. - Надо же, какоевнимание.
Её тон Ксению покоробил. Стало ясно, что Света неразговаривать пришла. А зачем? Скандалить? Вполне возможно. Вон как глазавоинственно сверкают.
Степнова покачала головой.
- Я не буду с вами ругаться, Светлана Юрьевна, яэтого не хочу.
Света посмотрела удивлённо.
- Надо же. - Она уже собиралась уходить. Что здесьделать, раз Ильи нет? Всё, что хотела, она увидела и во всём удостоверилась.Уйти отсюда просто не терпелось, если честно. Злосчастный диван настырнодразнил своим видом, вызывая образы не очень приятные и весьма обидные. Нопосле слов Ксении, после её спокойного, даже слегка усталого тона, в душевсколыхнулась злость.
Какое право есть у этой нахалки выставлять напоказсвою снисходительность по отношению к ней? Разве это она, Света, увела у неёмужа? Она его соблазняла, нашёптывала ему что-то на ушко? Она разрушала семью?Она спала с ним на этом дурацком, разваливающемся от старости диване?
Дался ей этот диван...
- Вы не хотите со мной ругаться, Ксения. Это так милос вашей стороны. Вы меня жалеете, наверное, да?
Степнова покачала головой.
- Нет.
- Нет? - Света зло усмехнулась.
- Я действительно вас жалела, Светлана Юрьевна, -призналась Ксения, но заметив, как тут же недобро вспыхнули глаза Каротаевой (уКсении никак не получалось назвать её Говоровой, даже мысленно, внутри всёсжималось), поспешила пояснить: - По-хорошему, не думайте. А вот сейчас... -Пожала плечами. - К чему вас жалеть? Вы вон какая...
- Какая? - Света поневоле заинтересовалась, хотясердце вдруг беспокойно запрыгало в груди. Чего она ждала от этой девчонки?Оскорбления? Вряд ли...
Ксения слабо улыбнулась.
- Красивая. Уверенная... Жалеть вас не за что. У васвсё хорошо.
- Хорошо... Это вы очень к месту сказали. У меня всёхорошо. Мне муж изменяет, а в остальном... - Света развела руками и улыбнулась.
- Он не изменяет.
Света усмехнулась.
- Да вы что? А как же это, по-вашему, называется?
Степнова не ответила.
- Я его не уводила, зря вы так думаете.
- Ксения, это бессмысленный разговор. Видно, у нас свами воспитание разное. Я всегда думала, что когда женщина спит с женатыммужчиной - это подлость. А вас видно, это нисколько не заботит.
- Я не сплю с ним, - Ксения подняла на неё глаза. - Яс ним живу. То есть... мы живём вместе, втроём. У нас семья.
Света приоткрыла рот, не зная, как отреагировать натакое.
- Семья? У нас с Ильёй семья. Если вы не знаете, то унего в паспорте стоит небольшой штампик...
- А мой сын называет его папой.
- Что?
- Светалана Юрьевна, зря вы думаете, что я вины засобой не чувствую. Я виновата, но... Всё оказалось намного серьёзнее, чеммне... нам всем показалось поначалу. Как-то всё сложилось очень просто, в одинмомент... Ведь такое не случается просто так, для этого должна быть веская причина...
- Вот именно, что не бывает, Ксения! Чтобы что-тосложилось, надо очень долго... эту самую мозаику складывать. А вы на чторассчитываете?
Ксеия серьёзно смотрела на неё.
- А если бывает? Иногда, очень редко, но бывает...Когда всё складывается.
- Не тешьте себя иллюзиями. Говоров не тот человек,чтобы всерьёз увлечься...
- А какой он человек? - перебила её Ксения.
Света непонимающе нахмурилась.
- А то вы не знаете.
- Знаю, - кивнула Ксения и вдруг улыбнулась. - Знаю.Что он вспыльчивый, увлекающийся, что он любит свою работу, иногда забывая обовсём остальном, что порой сначала делает, а потом думает и даже жалеет осделанном. Что Ваньку любит и велосипеды ему покупает, что всё время теряетключи, а потом ищет их и ворчит, вещи разбрасывает, качели чинит ...
- Хватит! - Света даже ногой топнула, но под ногамибыл палас, и каблук утонул в ворсе. Устрашающего звука не вышло.
- Просто я не понимаю, - уже спокойнее продолжилаона. - Мне все говорят, точнее, наговаривают на него, пытаются мне глазаоткрыть на какие-то его грехи и неблаговидные привычки. Их много... Грехов унего много. - Она развелала руками. - Но я их не вижу! Тех ужасных инепростительных грехов я не вижу в нём. Или он мне их не показывает?Притворяется? Но зачем? У меня такое чувство, что я люблю совсем другого ИльюГоворова.
