Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 178
– …Ну, сор, – признался сержант Костелло, когда мы с ним и с де Гранденом отправились к Колиско этим вечером, – этот случай побивает евреев, а евреи избивают дьявола.
– Действительно? – вежливо ответил де Гранден.
– Эт-точно. Мы узнали о прошлом Колиско, как вы могли бы сказать, «чертовом», но не нашли ничо, что бы привело нас к пониманию личности убийцы. Этого старикана никто не знал, он ни с кем не разговаривал, разве что в редких случаях. У него было несколько приятелей поляков, но все они уже «далеко». Пять месяцев назад в его дом ворвался вор, украл какую-то чертову вещь. Его поймали, когда он пытался сбежать в другой город. Сумасшедший Колиско появился на суде, позже посещал его в тюрьме, но вор – Хешлер его звали – отнесся не слишком любезно к визитам профессора, и тот прекратил их.
– О, – де Гранден погладил свой узкий подбородок, – может быть, этот Хешлер скрыл злобу и напустил кого-то на мсье Колиско из мести?
– Взможно, – коротко согласился Костелло, – но вряд ли.
– А почему бы и нет? – возмутился француз. Как и большинство людей, которые имеют собственное суждение обо всем на свете, его слегка раздражала чужая сдержанность.
– Потому что его сожгли в Камдене прошлой ночью, сор.
– Сожгли? Вы имеете в виду…
– Конечно, сожгли. Посадили на стул, вышли, дали электричество. Он был убийцей, вот как, – уточнил Костелло.
– Гм, – француз проглотил информацию, словно попытался очистить рот от неприятного кусочка, – вы, несомненно, правы, сержант. Мы можем считать, что этот Хешлер был ликвидирован… возможно.
– Взможно? – повторил изумленный ирландец, когда я остановил машину перед дверью коттеджа. – Да чтоб я сдох! Если вы послушаете меня, я скажу, что его полностью уничтожил государственный палач!
Наш поиск был поразительно непродуктивным. Несколько писем в конвертах с иностранными почтовыми штемпелями, квитанции за мелкие покупки продуктов и предметов домашнего обихода, одно или два приглашения на собрания ученых обществ – это был результат, достигнутый часовыми поисками в бумагах мертвеца.
– Tiens, видимо, мы охотимся за дикими гусями, – безучастно признался де Гранден, вытирая пот со лба бледно-голубым шелковым платком. – Zut, кажется невозможным, чтобы у человека было столько бумаг, имеющих столь малое значение. Я думаю, что…
– Вот что-то такое, что могло бы нам помочь, в этих бумагах, – произнес Костелло, появившись в дверях кухни с грубым деревянным ящиком в руках. – Я обнаружил это у печи, сор. Большинство из них, кажется, малочисленны, но вы можете найти что-то здесь…
– В сторону, в сторону, друг мой! – велел француз, бросаясь к ящику, как голодный кот на мышь, а затем разложив его содержимое по гостиной. – Что же здесь? Mordieu, еще одна квитанция от этой сто-раз-проклятой коммунальной службы! Клянусь петухом, произвел ли этот человек что-то, кроме контрактов и оплаты счетов за электрический свет? Еще один… и еще один! Grand Dieu, если я найду еще одну из этих квитанций, мне понадобится смирительная рубашка, чтобы сдержать себя. Что, еще… – а, triomphe! Наконец-то мы нашли что-то еще!
Из кучи сложенных бумаг он достал небольшую книжечку из черной кожи и начал пролистывать страницы. Сделав паузу, чтобы прочитать надпись, он глядел на страницу, подняв брови и поджав губы. Потом уселся к столу и погрузился в мелкие нацарапанные письмена, заполнявшие книгу.
Пять минут он сидел, изучая записи. Его брови постепенно поднялись настолько, что я начал опасаться, что они сдвинутся на линию его гладко расчесанных светлых волос.
– Друзья мои, это важно, – наконец сказал он, быстро переводя пристальный взгляд с одного из нас на другого. – Мсье Колиско сделал эти записи в своем дневнике на смеси польского и французского. Я постараюсь перевести их сегодня на английский, и завтра утром мы пройдем их вместе. Пока что я мало прочел, но кое-что смогу объяснить, или я очень ошибаюсь.
– Троубридж, друг мой, – попросил де Гранден на следующее утро, когда мой раунд визитов был завершен, – не прочитаете ли вы то, что я написал? Всю ночь я трудился над этим переводом, и сегодня утром моих глаз недостаточно для чтения собственного письма.
Он вложил в мои руки кипу аккуратно исписанных листов, затем поджег сигарету и откинулся на спинку стула; его маленькие руки были сложены за головой, глаза были полузакрыты, он лениво посматривал на меня и Костелло.
Глянув на де Грандена и на ожидающего детектива, я крепко водрузил пенсне на нос и начал:
5 апреля. Мишель снова был здесь прошлой ночью, начав свой глупый разговор о душе и ее бессмертии. Подумать только, что столь образованного человека развлекают детские идеи! Я бы вышвырнул его в гневе из дома, как это делал раньше, если бы он не задел меня больше, чем обычно. После того, как он насмехался надо мной, рассказывая старую историю о том, как тело было взвешено через несколько минут после смерти и стало легче, чем при жизни, тем самым доказывая, что что-то материальное вышло из него, он бросил мне вызов, чтобы я доказал отсутствие какой-либо субстанции, отдельной от материального тела. Дурак! Это он утверждает, а не я. Но я должен придумать какой-то способ смутить его, или он будет вечно напоминать мне, что я не смог выполнить его теста.
10 апреля. Мишель больше дурак, чем я думал. Я держу его и его веру в руках, до поры, до времени. Прошлой ночью он предложил самую дикую схему, когда-либо придуманную. Взломщик, который ворвался в мой дом в прошлом месяце, был приговорен к смертной казни за убийство полицейского. Мишель захотел, чтобы я увидел этого парня в тюрьме, чтобы устроить переход его души в тело, которое он обеспечит, и подождать результатов эксперимента. Это детская глупость! Я оскорбляю свой собственный разум, соглашаясь на это, но я должен заставить замолчать Мишеля в его вечных попытках познать бессмертие души. Я возьму на себя эту задачу, чтобы только доказать, что мой кузен – дурак.
16 мая. Вчера я увидел Хешлера в тюрьме. Бедняга был почти вне себя от радости, когда я рассказал ему о диком плане Мишеля. Не умереть со страхом перед наказанием в будущем мире, пугающем людей. Если я смогу предоставить помещение для его души, которое позволит ему оставаться вдали от места суда немного дольше, он будет доволен, пусть он будет жить в теле ребенка, калеки или какого-нибудь старика. Проживая жизнь во втором теле, которое мы ему предоставим, он будет так себя вести, чтобы вымолить прощение за проступки, совершенные в теле, которым он владеет сейчас, – клянется он. Бедный, обманутый дурак! Как и все христиане, он связан по рукам и ногам старыми суевериями, которые дошли до нас с древних времен. То, что этот Хешлер, грабитель, придерживается мифа о Христе, Божьей сказки, не удивительно, потому что он всего лишь невежественный олух. Но удивительно то, что мой кузен Мишель Колиско, ученый, отдает должное вероучениям, которые были опровергнуты в девятнадцатом веке.
30 мая. Сегодня я поговорил с Хешлером. Он очень хочет начать эксперимент. Это было по-детски просто. Приказав ему пристально взглянуть в мои глаза сквозь решетку камеры, я скоро его полностью загипнотизировал. «В дальнейшем вы перестанете бояться грядущей казни, – сказал я ему. – С этого момента вы не будете думать ни о чем, кроме возможности жить в другом теле, которое вам нужно. В момент исполнения вы сконцентрируете всю свою волю на входе в тело, которое будет ждать у меня дома, чтобы получить вашу душу». Он кивнул, когда я скомандовал ему, и я оставил его. Нет необходимости повторять мои приказы. Он был уже немного сумасшедшим, одержимым мыслью продлить свою жизнь. Моя работа была сделана более чем наполовину, прежде чем я отдал ему команду. Я не увижу его снова.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 178
