В общем, мы лихо рванули обратно в поселок прямо с заправки, прыгая по разбитой дороге так, что сидевшие сзади близняшки только охали. Но нам надо было торопиться, чтобы по максимуму использовать остатки светового дня. Хоть половину машин надо было перегнать сегодня.
К счастью, мы заранее были озабочены вопросами быстрой погрузки, без которой быстро не смоешься, случись такая необходимость, а в последние дни один из кунгов вообще как склад использовали, поэтому уже через час первая колонна из шести машин с основным грузом, размещённым в двух «Садко», уехала из посёлка. Оба грузовика, одна «буханка», мой «Форанер», за рулём которого сидела Татьяна, «Паджеро» и УАЗ, в котором сидели мы с Лёхой в качестве головного дозора, выехали из посёлка. А заодно в кунгах разместились все наши «гражданские», группу которых уже негласно возглавлял Степаныч и в которую входили супруга его, Валентина Ивановна, Катя, дети Маши и Алина Александровна.
Кроме нас самих с нами ехали спасённые девицы. Те самые упитанные малолетки, за которыми гнались бандиты. Они пребывали в состоянии постоянного шока, и было от чего. Пока Толю кастрировали и вешали, они дрожали в машине. От пережитого, от зрелища страшноватой, надо сказать, казни и просто от холода. Майор, командовавший казнью, узнавший, что это потенциальные жертвы этого самого бандита, что висит на фонаре, измаранный в собственном дерьме, и уже обратился в зомби, даже распорядился выдать им по бушлату. У нас запасной одежды с собой не было. Я тогда подошёл к ним, рассмотрел их внимательно, нимало не стесняясь тому, что осматриваю их, как коров на рынке.
Обе были крупными, пышнотелыми, здоровыми с виду, белокожими, с миловидными лицами. Попы крупные, круглые, при этом даже пропорциональные каким-то образом, грудь у обеих пышная. Что это сёстры, и более того — близнецы, вопросов не возникало. И мама с папой их явно любили, кормили хорошо, на еде вообще не экономили.
— Вас как зовут, красавишны? — спросил я.
Звали красавиц Маша и Даша, как же ещё, и было им по семнадцать лет. Я спросил, что у них случилось. Оказалось до банальности просто по нынешним поганым временам: папу где-то укусили, но он об этом никому не сказал и обратился дома. Напал на маму, а вскоре и та обратилась. Девчонки оказались заблокированными в комнате Маши. Но жили они на первом этаже, поэтому выбрались в окно и бросились бежать. Куда — сами не знают, ни вещей, ни чего-либо другого у них нет. Ехать согласны были куда угодно, лишь бы подальше от родного города.
В общем, выбор дальнейшей их судьбы никаких лишних размышлений не провоцировал — в «Пламя» их, и спрашивать нечего. За гениев их при всём желании не примешь, в глазах у них больше небо отражается, нежели мысли какие, а вот в качестве фактора, положительно влияющего на демографическую ситуацию в «Пламени», они вполне годятся. Вон какие сиськи, и стоят без лифчика небось. А задницы даром что толстые, даже так видно, невооружённым глазом, что не ущипнёшь. Холостые лейтенанты будут счастливы от такого богатства, да ещё в двух экземплярах.
На Базе остались лишь Вика с Машей, временно передавшей присмотр за детьми старшим женщинам и Кате, и сёстры Дегтярёвы, которые, в силу своего неумения водить машины, дежурили на «фишке».
Добрались мы без приключений, на КПП «Пламени» нас ожидали. Сверили список машин с заранее заявленным, затем зарегистрировали всех, кто в машинах сидел. Всё обстоятельно, неторопливо, аккуратно. Затем нам объяснили, как ехать к офицерской гостинице, в одном из корпусов которой размещали новоприбывших, и наша колонна двинула туда.
Было уже темно, но проезды по территории жилого городка Учебного центра освещались фонарями. К моему большому удивлению, электричество до сих пор ещё было, причём везде.
У общежития нас встретила немолодая тётенька с красным флажком в руках, которым показала, как парковать машины вдоль стены здания. Беспокоящегося за сохранность имущества Сергеича она уверила в том, что случаев краж на территории пока ещё не было и разгружать машины в срочном порядке, равно как и караулить их по ночам, не требуется. Тем более что территория «Пламени» не только патрулируется, на ней действует хоть и мягкий, но вполне комендантский час, и всех гуляющих без специальных пропусков отправляют по домам в приказном порядке.
Здание общежития пока было полупустым, поэтому всех остающихся распределили по комнатам по двое, и даже «забронировали» такие же двухместные гостиничные «номера» для тех, кто приедет завтра. Помогая занести вещи Кате, которая полностью заменила развоевавшуюся не на шутку маму Саше и Лике, я огляделся в их комнате. Не слишком просторный, но чистый номер с собственным туалетом и душем. Для таких времён, как сейчас, так вовсе выше крыши. Для бездетных были номера попроще — просто двухместные комнаты с удобствами в коридоре, как в студенческих общежитиях, из удобств в которых были лишь шумно работающие маленькие холодильники.
Зато на первом этаже гостиницы была столовая с буфетом, где кормили бесплатно, хоть и без особых разносолов.
Разместив первую партию наших переезжающих, я попытался связаться с Пантелеевым, пытаясь с ходу решить судьбу спасённых, но не преуспел — тот был занят. Поэтому устройство судьбы близняшек отложил на завтра, перепоручив его Алине Александровне. Она дама умная, сумеет всё сделать куда лучше меня. А по остальным вопросам мы и завтра с «Пламенем» свяжемся, Пантелеев частоты связи дал, а две рации у нас имеются, спасибо кантемировскому майору и покойным фармкоровцам.
Поэтому я распрощался со всеми до завтра, после чего мы вшестером набились в УАЗ и покатили обратно, в наше «Садоводческое товарищество „Институтское“», которое последнюю ночь должно было послужить нам пунктом временной дислокации. А вот постоянной дислокации у нас уже не стало. Обидно, да? Надо будет ещё постучаться к «мастеровым мужикам» в домик, предупредить их, чтобы были к завтрашнему вечеру к переезду готовы. Да и вопрос вывоза женщины с ребёнком из Солнечногорска ещё порешать надо.
Сергей Крамцов 28 марта, среда, день
А сегодня с утра мы двинули отбывать повинность по отстрелу мертвяков в Солнечногорске, оставив в посёлке Лёху с Сергеичем охранять оставшийся транспорт с наказом до общего отбытия НП не покидать, пусть как хотят, так и дежурят. Лёха заодно собрался переделать «мосинку» в современную снайперку и даже пристрелять, если получится.
Выехали на трёх машинах, отсадив Шмеля за руль «буханки», которая должна была работать у нас сегодня за спасательный транспорт. Она закрытая, в ней тепло, хоть и трясёт, и народу со всякими вещами в неё много влезть может. УАЗы же пошли в составе водителя и двух стрелков в каждом. Заехали на заправку, поздоровались, разжились ещё патронами, а заодно неким сержантом-«контрабасом» Димой, что был размером с Кинг Конга, и который подсел в «буханку» к Шмелю. Это майор среагировал на наш дефицит личного состава, поручив тому вместе с нашим Мишкой помогать возить спасённых в «Пламя», взяв с нас обещание доставить Диму вечером обратно.
Солнечногорск встретил хмарью утренних сумерек, промозглым ветром и мертвяками. Ночь была тем временем, когда зомби занимали новые позиции. Люди становились слабее ночью, уходили с улиц, и мертвяков прибывало. С каждым следующим днём их прибывало в разы. На этот только ещё начинавшийся день машин на Ленинградском шоссе стало намного меньше, чем вчера, а зомби на улицах Солнечногорска — намного больше. Теперь зомби не «попадались», теперь они просто пёрли по улицам. Они превращались в массу. В толпу.
