несостоятельности и неадекватности заменялось такими воображаемыми фигурами, как совершающий зверства вьетнамский «воин». В то же время эти фантазии раскрывают глубокую враждебность и гнев, заполнившие его внутреннюю психическую жизнь.
Его биохимическая аномалия (криптопиррольное расстройство) также коррелирует с его угасшей способностью контролировать свой гнев, на который его достаточно легко спровоцировать.
Его жестокое поведение и фантазии, к которым он биологически предрасположен, также являются компенсаторными механизмами психической защиты… средством поддержания контроля над страхами и тревогами по поводу собственной (сексуальной, социальной, межличностной) неадекватности, особенно когда он сталкивается со стрессом, который вызван тем, что эта неадекватность напоказ выставляется другим. С этим связаны его отчужденность и чувство «непохожести» на других; всепроникающая тревога по поводу его мужских и сексуальных способностей; постоянное желание (поиск) уверенности в том, что другие «заботятся» о нем, т. е. уверенности в собственной адекватности; ярость, когда ему в этом отказывали, ярость как реакция на стрессовые ситуации, которые он воспринимал в качестве угрозы раскрыть его «бессилие» перед другими; неудачи в жизни, отсутствие усвоенных стандартов социальных норм и социально приемлемого поведения в общепринятом понимании.
Прослеживается закономерность: всякий раз, когда мистер Шоукросс покидал относительно безопасную структурированную среду (впервые это было замечено, когда он бросил школу), он вскоре выходил из-под контроля. Структура армейской жизни сдерживала его, но вскоре после увольнения из армии он снова потерял контроль над собой. То же самое произошло, когда он покинул тюрьму «Грин-Хейвен»…
Мистер Шоукросс никогда не смог бы долго жить в неструктурированной обстановке общественной жизни, и я полагаю, что в тюрьме он чувствует себя в большей безопасности. Я также полагаю, что он понимал, что полностью вышел из-под контроля по мере увеличения числа убийств, и, сам того не сознавая, желал, чтобы его арестовали и вернули в тюрьму. Я не верю в то, что его присутствие на мосту Салмон-Крик было случайным».
Эти клинические данные, как и наблюдения многих других людей, знавших мистера Шоукросса в детстве и юности, изображают его человеком с серьезными эмоциональными расстройствами, который, вопреки обычным ожиданиям, с возрастом становился все более жестоким.
В разделе «Рекомендации» психиатр написал:
Артур Шоукросс приспособится к структуре и контролю тюремной жизни во многом так же, как он приспособился к «Грин-Хейвену». Тюрьма обеспечивает внешний контроль лицам, у которых отсутствует внутренний контроль. В этом смысле тюрьму можно рассматривать как терапевтическое средство. Однако он по-прежнему склонен к насилию. Такое насилие произойдет внезапно и без предупреждения. Стрессовые ситуации, которые могут показаться тривиальными или незначительными для других, но имеют личное значение для него, вполне вероятно, приведут к вспышкам сильной ярости. Это произошло в «Грин-Хейвене» и, несомненно, повторится когда-либо в будущем…
Его проблемы, связанные с насилием и эмоциональной нестабильностью, можно лечить с помощью одного средства или комбинации широкого спектра лекарств, известных психиатрам (нейролептики, противосудорожные препараты, бета-адреноблокаторы, антидепрессанты, литий и другие)…
Психотерапия в сочетании с медикаментозным лечением превосходит лечение исключительно медикаментозное. Кроме того, лечебный центр Карла Пфайффера в городе Уитон, штат Иллинойс, рекомендует высокие дозы витамина В6 и цинка для лечения криптопиррольного расстройства. Необходимо обеспечить ему такое питание, чтобы помочь справиться со стрессом. Эти рекомендуемые вмешательства должны также включать периодический мониторинг уровня криптопиррола в моче и повторную оценку неврологического статуса…
Мой собственный опыт в этом случае продемонстрировал ценность генетических, биохимических и неврологических исследований. Выводы, полученные в результате этих исследований, были неожиданными и имели значительную ценность для выявления ранее не подозреваемых корреляций с его агрессивным поведением. Если у человека присутствуют некоторые или все многочисленные показатели, упомянутые в этом отчете, это является серьезным предупреждением об опасном поведении в будущем…
Артур Шоукросс не «родился плохим», но влияние, сформировавшее его жизнь и поведение, находилось за пределами его осознания и контроля. Он родился с необычным сочетанием предрасположенностей к насилию…
В данном случае закон и наказание были недостаточными средствами правовой защиты от его насилия. «Скрытое проецируемое намерение мистера Шоукросса совершить убийство» было распознано и документировано еще до смерти Джека Блейка и Карен Хилл. То, что он представляет «реальную опасность для благосостояния и безопасности общества», также было признано и документировано еще до серийных убийств. Самые ранние предупреждающие признаки будущего антиобщественного поведения и насилия появились у него в детстве…
Рекомендация, которую я пытаюсь дать, заключается в том, что раннее распознавание будущей опасности само по себе, очевидно, не является достаточной гарантией. Однако раннее распознавание в сочетании с тщательной диагностической оценкой всех факторов риска для будущего опасного поведения, а также с реалистичным планом корректирующих действий или вмешательства предлагает, на мой взгляд, наилучшую возможность для защиты как отдельных лиц, подвергающихся риску, так и общества в целом.
16.
Отчет Крауса, представленный 20 апреля 1991 года, остался в целом незамеченным, несмотря на то, что Рональд Валентайн распространил копии в средствах массовой информации. «Демократ-энд-Кроникл» упомянул «психиатра из города Баффало Ричарда Т. Крауса» в отдельной вставке. Разбирательство в округе Монро закончилось четыре месяца назад, и общественность, казалось, уже по горло была сыта Артуром Шоукроссом и его глупыми заявлениями о поедании человеческой плоти и расстреле детей.
Несмотря на всю местную шумиху вокруг судебного процесса, включая ежедневные заголовки на первых полосах и репортажи по телевидению, опубликованный труд психиатра остался недооцененным, отчасти потому, что единственной реальной проблемой на тот момент было то, проведет ли Шоукросс остаток своих дней в психиатрической больнице строгого режима или в исправительном учреждении. Временами происходящее шло практически по предсказуемому сценарию – монотонное, бесстрастное действо в жанре «моралите», где роли актеров были заранее определены, а исход не вызывал сомнений.
В своей тщательной попытке убедить присяжных, что он безумен, подсудимый изобразил из себя зомби: руки его были сложены на животе в позе Будды, подбородок опущен почти до груди, зеленые глаза сузились до щелочек. В течение одиннадцати недель судебного разбирательства он оставался в том же положении, ни разу не заговорив и не пошевелившись, пока шло заседание суда.
Главный свидетель обвинения, доктор медицины Парк Дитц, дал показания о том, что убийца пребывал в «состоянии, сегодня известном как антисоциальное расстройство личности», дополненное «необычными сексуальными желаниями». Калифорнийский судебный психиатр отметил, что подсудимый «притворяется, будто страдает какой-то болезнью, или преувеличивает то, что на самом деле испытывает». На должности одобренного судом эксперта Дитц обошелся штату в девяносто семь тысяч долларов.
Единственный свидетель защиты, Дороти Отноу Льюис, доктор медицины, показала, что Шоукросс был «ужасно травмирован» в детстве, и предположила наличие у него раздвоения личности. Она сослалась на «психомоторные припадки» и «повреждение височной доли головного мозга, [которое] приводит к ненормальному срабатыванию лимбической системы». Она также поставила диагноз «посттравматическое стрессовое расстройство», вызванное «ранним жестоким обращением и последующим опытом войны». Налогоплательщики округа Монро выплатили ей в сумме сорок
