– и пропал бесследно.
Кстати, на следующий год по весне он всё-таки вернулся и заказал у господина Тадока роскошный гроб, заплатив целую гору золота.
Но это, как говорится, уже совсем другая история.
Рассказ «Некоторые сложности»
Нас с Хорхе Альосо-и-Йедра нельзя назвать близкими друзьями – сказывается разница в возрасте, однако есть кое-что объединяющее, так сказать, стирающее все преграды и рамки.
Наши партнёры – психи. Полные, на всю голову.
Большую часть времени это даже умиляет, тем более что их идеи-фикс мы знаем, пожалуй, лучше, чем свои, но иногда, знаете, просто накапливается. И тогда или я звоню в самый таинственный в городе книжный магазин, или Хорхе набирает мой номер и говорит, к примеру:
– Урсула, вы свободны сегодня вечером? На набережной открылась бургерная, говорят, шеф-повар очень неплох.
Я улыбаюсь:
– На какой ещё набережной?
Хорхе называет какой-нибудь невообразимо далёкий экзотический городок и непременно добавляет, что идти буквально пятнадцать минут по очень красивым местам.
Конечно, я соглашаюсь.
Йен пропадает в лаборатории – ничего нового, будь его воля – он бы вообще оттуда не вылезал. Это для него главное удовольствие в жизни, не считая секса и возможности обряжаться в какие-то невообразимые тряпки, которые вроде как считаются модными. Вот последнего, кстати, никогда не пойму: мне кажется, что чёрный цвет вполне может заменить все остальные, а хороший кашемировый джемпер или шёлковая рубашка с джинсами – лучшее, что изобрело человечество…
Впрочем, Йену идёт всё.
Хорхе заходит за мной в девять вечера – безупречная пунктуальность. Я отставляю записку на столе, влезаю в тяжёлые ботинки, накидываю пальто – на улице сейчас прохладно, середина зимы – и выхожу, опираясь на протянутую руку… Вот только вместо привычного пейзажа вокруг скалы, переливающиеся всеми оттенками от нежно-лилового до густо-фиолетового, и бездонное небо в россыпи ледяных звёзд размером с кулак.
Оглядываюсь.
Позади, разумеется, тот же самый вид, только ещё вдобавок какая-то сияющая пропасть вдали, и ни следа моей кофейни-бара-клуба-по-интересам, «Запретного Сада».
– Я же говорил, что идти придётся по очень красивым местам, – тонко улыбается Хорхе. – Прелестная каверна. Кстати, я нашёл её совсем недавно, Йен о ней ещё не знает.
Мы идём под руку; Хорхе сейчас чуть ниже меня – у моих ботинок довольно массивная платформа, но никого это не смущает. В конце концов, если за столько лет он не удосужился изменить свой рост, подобно многим чародеям, значит, его всё устраивает. Путешествие и впрямь длится недолго. Вскоре мы ныряем в какую-то подозрительную пещеру – и выходим из телефонной будки прямо на оживлённую набережную. Судя по архитектуре, нас занесло куда-то на восток; язык мне незнаком. Возможно, не так давно – лет пятьдесят назад или около того – здесь была война, потому что на дне морском, словно жемчуга, светятся потерянные души, их очень много – столько, что песок и кораллы местами укрыты ими, точно ватным одеялом.
– Здесь изумительный вид, – говорю я, вглядываясь в пучину. Как раз в этот момент одна из потерянных душ, вероятно, прошедшая через весьма болезненную смерть, раззявливает огромную пасть и испускает беззвучный крик, от которого море вибрирует. – Очень живенько.
– О, да, – соглашается Хорхе, хотя души он, конечно, не видит – но наверняка видит что-то своё. – Прошу. Нам сюда.
Бургерная и впрямь оказывается премиленькой. Здесь много рыбных блюд, я не любительница, но сэндвич с креветками и острым соусом весьма недурён. Вид с террасы тоже потрясающий – отвесные скалы, бурные воды, пена морская и призраки, носимые ветром. Хорхе заказывает себе только подогретое красное вино, некоторое время молча им наслаждается, а затем говорит:
– Салли убила доставщика пиццы.
Самое трудное в этот момент – не подавиться креветкой. Сочувственно и поощрительно киваю, тоже тянусь за вином – не помешает.
– Как выяснилось, доставщик был куклой, подосланной, чтобы меня убить, – продолжает Хорхе. – Весьма искусно сделанной, к слову. Семье Датура пошёл на пользу крах, они за последние несколько лет продвинулись больше, чем за предыдущие полвека. Пожалуй, у этой куклы даже был небольшой шанс исполнить своё предназначение, если бы она застала меня врасплох… Но знаете, что в этой ситуации задело меня, Урсула? То, что сказала Салли, когда я спросил её, зачем она полезла разбираться сама.
Пожалуй, я единственный человек в мире, который может с точностью в девяносто девять процентов предвидеть ответ Салли.
Ещё бы, она двадцать пять лет жила в моей голове и комментировала каждое действие!
– «Но ведь я аккуратно».
– Именно! – сердито подтверждает Хорхе. Бровь у него дёргается, и он очень по-человечески прижимает её пальцем. – «Но я ведь аккуратно»! «Свидетелей не осталось»! «Но проблема ведь решена самым рациональным способом»! И так каждый раз. И ладно кукла, учитывая последние модификации, Салли почти ничем не рисковала. Но безрассудство, с которым она бросается на чудовищ, когда мы идём через каверны… Урсула, скажите, неужели я выгляжу настолько ненадёжным? Почему нельзя хотя бы иногда спрятаться за мою спину, переложить всё на мои плечи?
Я могу предположить, что Салли ответила бы на это: «Хорошие плечи, красивые, ровные, жалко».
Но благоразумно помалкиваю.
– А недавно она меня напугала, – продолжает Хорхе мрачно. – Меня. Я проснулся посреди дня – и увидел, как она сидит в дальнем углу комнаты, обхватив колени, и смотрит на меня не мигая. Рядом лежит топор. Тут любому бы стало не по себе, согласитесь.
– Ну ещё бы.
– Вдруг последние модификации прошли не так гладко, как мне показалось? – развивает мысль Хорхе. – Вдруг её что-то беспокоит, а она стесняется сказать? Какие только безумные идеи не промелькнули в моей голове! А оказалось, что Салли шла на тренировку к Тильде Росянке, отвлеклась и залюбовалась… Впрочем, что это я только о себе, – спохватывается он. – Как ваши дела с Йеном? Мой ученик вас не утомил?
– Нет, с ним не соскучишься, – поспешно отвечаю я. – Хотя вот его либидо…
– О, да, может утомить и вампира, – соглашается Хорхе, и мне не хочется думать о том, откуда он может это знать. – Но, должен заметить, Йен хорошо понимает слово «нет», не стесняйтесь ему отказывать.
– Для этого нужно самой захотеть сказать то самое «нет», а у меня в процессе с этим сложно, – мрачно шучу я. – Но вообще проблема в другом. Знаете, Йен сделал
