ты…
— Допустим, — кивает тень. — Но ты обрекаешь его на страдания.
— Увы, но по-другому никак. Мне самой противно.
— Я хранитель осколка, — жутко улыбается тень. — Я слаба. Вижу только его и его пока туманное будущее. Но я тебя предупреждаю, корявая пародия Каменного Сердца, если ты перегнула палку и страдания его станут невыносимыми ты ответишь в десятикратном размере. Поверь мне, я смогу превратить твоё существование в настоящий кошмар. Запомни мои слова, Светик. Хорошо запомни.
— Обойдёмся без угроз. Я как лучше хочу.
— Я тоже. Поэтому предупреждаю.
— Но я…
Тень исчезает. Вздохнув качаю головой, телепортируюсь в коридор. Сажусь рядом со спящим Николаем.
— Товарищ Скворцов! Просыпайтесь!
— А? Что? Светлана Николаевна…
— Михайловна. Всё прошло хорошо. Ваша жена в полном порядке. Ей и детям ничего не угрожает.
— Спасибо… — спрыгнув с дивана и упав на колени стонет Николай. — Я…
— Подождите. Сейчас соберитесь и послушайте. Я пока не могу точно сказать. Но, не всё прошло гладко. Болезнь была слишком сложной, нам пришлось применять особые методы и препараты. Не надо плакать, все будет хорошо. Но, после лечения… Есть небольшая вероятность того, что у кого-то из близнецов проснуться схожие с нашими способности. Увы, но в таком случае нам придётся забрать ребёнка сюда.
— Придётся… — мрачнеет Николай.
— Послушайте, Николай, это не точно. Этого может не произойти. Но если произойдёт, ребёнку будет лучше здесь, среди таких же как он сам. Вы называете нас магами, в том мире магов нет. Ваш сын без должного обучения легко сможет устроить там локальный апокалипсис и закончить в лаборатории. Вы знаете. Знаете что для вас мы инопланетяне.
— А мы…
— А ваш сын? Чего вы хотите для своего ребёнка. Дать ему хорошее образование, работу, безопасность? Или в один прекрасный день наблюдать как он обезумев крушит город и убивает тысячи?
— О-о-ой, — закрывает рот руками подошедшая Лена.
— Это можно исправить? — сглотнув спрашивает Николай.
— Если ничего не проявится, то ничего исправлять не нужно. А если проявится… Способности начнут просыпаться к шестнадцати-семнадцати годам. В основном происходит так. Мы будем наблюдать и сообщим. Повторюсь, это не точно. Но всё же, настоятельно рекомендую вам проявить благоразумие и подумать о сыне. Сегодня мы спасли его, постарайтесь не допустить его гибели.
Николай кивает, ещё раз благодарит и просит разрешения увидеть жену. Указываю рукой на дверь операционной, вздыхаю…
— Лена, хватит реветь. Ты у нас медик или кто? Соберись. Николая определи в гостиницу, на пару-тройку дней ему придётся задержаться. Работай, Некрасова.
— Он может пожить у меня.
— Ему надо побыть одному. Да и долго с тобой он не выдержит. Всё, иди.
Какая же я мерзость. Так противно что плюнуть хочется. Теперь ещё и вру. Ладно, важен конечный результат. Остальное можно пережить.
Шесть лет спустя. Другой мир. Лена.
Стою у ворот коттеджа, сжимаю в руке перевязанную лентой коробку и не знаю что делать. Рука тянется к звонку, понимание того что мне сейчас никто не обрадуется — останавливает.
Почему-то весть о том что одного из близнецов через десять лет заберут, нести предоставили мне. Мои попытки отговориться, отказаться, Светлана Михайловна проигнорировала. И отправила, чуть ли не силой. И как назло, сегодня день рождения Ольги.
— Интересно получается. Приходить и брать анализы могут обычные врачи. А приносить плохие новости я? Подстава…
